Андрей Горохов. Музпросвет (отрывок)

Я гораздо чаще начинаю книги, чем заканчиваю. Всегда у меня начато не меньше двадцати книг, которые я имею твердое намерение читать дальше. Не всем произведениям везет, но с появлением электронной книги мне стало проще таскать их все сразу с собой, открывая где угодно и когда угодно. Получается, что я к чтению постоянно возвращаюсь по непредсказуемому графику, впитываю кусками, успевая в промежутках прочитать чудовищное количество других статей, стихов, писем, книг, просмотреть видео и еще сделать много всего.
Мне стыдно признаться, сколько книг я, мечтала вам послать, но недочитала до сих пор. А дочитав, понимала, что для понимания именно этого писателя надо прочитать еще много его книг — и снова откладывала. То ли характер у меня такой, то ли эпоха — мультмедийная, то есть на тебя сыплется сразу и все, а ты только успевай воспринимать.
Но все же буду разрывать порочный круг своей нерешительности. Тем более, на мое обращение в прошлой рассылке откликнулось неожиданно много народу. Сначала я отвечала каждому, потом опять отвлеклась на дела, концерты и : конечно книги. В общем, мой ответ — моя рассылка. Я решила ее продолжать. Спасибо всем, кто мне написал.
Я уже рассказывала про книгу Андрея Горохова, но снова взрываюсь от желания с кем-то поделиться ею. Итак, посвятим ей целый выпуск Тигра. Это произведение можно читать с любого места. А по ночам еще и включать передачи Музпросвет, благо их сотни, и скачиваются они одним архивом. Успокаивающий, негромкий и занудный голос Андрея Горохова будет вам сообщать все новые и новые столь удивительные вещи о музыке, что захочется вскочить и побежать по стене, или хотя бы запрыгнуть на потолок. Я изучала музлитературу, а также историю джаза и прочие истории современной музыки в учебных заведениях, но в этом деле образоваться еще и еще — никогда не лишку. Музыка не стоит на месте, да и мы сами меняемся. Что раньше с трудом запихивалось в студенческую голову — с годами может стать рафинированнейшим яством. Что-то, мимо чего проходили, а что и вообще не встречали — оказывается диковинным зверем, заманивающим в необычайные джунгли и прерии человеческого духа, в целые миры. Прослушав все передачи Горохова, прочитав его книгу вдоль, потом поперек, а потом наискосок, прослушав упомянутую музыку на альбомах, вы тоже имеете шанс получить что-то вроде дополнительного музыкального образования. Состоящего, конечно, из субъективных мнений довольно оригинально мыслящего человека со своеобразным вкусом — но кто мешает составить свои? Ну или просто проведете время с огромным удовольствием, а потом все забудете — тоже замечательно. Главное он умеет ТАК интересно рассказывать о музыке, вызывать такую жажду послушать! Честно сказать, я преклоняюсь перед его способностью говорить о музыке. Что о ней вообще можно говорить? — она совершенно нематериальная штука, и кроме жалких попыток описать что-то неуловимое, и слов-то не найдешь. Только названия произведений и благие призывы послушать своими ушами. И довольно частое непонимание от соседей по времени и месту, заставляющее каждого понемногу становиться аутистом в своих личных наушниках.
Горохов же навылет простреливает нашу замкнутость. Его передача — золотая посылочка для аутистов, безусловно. А аутистами в наше время постепенно становятся те, кто не хочет проторенных троп. Его книгу постоянно хочется читать вслух. Параллельно удобно под рукой надо иметь открытый аккаунт в контакте, и набирать в аудиопоиске имена обсуждаемых музыкантов с названиями произведений. Некоторых, кстати, нет даже там, особенно авангардистов. Еще вариант — читать расшифровки передач, они содержат больше информации, чем отфильтрованная и сжатая книга. И снова набирать аудио в поиске. Или сразу слушать передачами, что дольше. Так можно проводить недели и даже месяцы. Эта книга — жемчужное дно, и меня пугает мысль о том, что кто-то пропустит этот пост, или скачав навскидку любую передачу, попадет на что-то очень далекое от его вкуса и опрометчиво закроет тему. Я горячо мечтаю, чтобы вы тоже пережили тот экстаз, который я уже длительно получаю, читая и слушая его феерические музыкантские истории и самозабвенные, но при этом сухие и неярко произнесенные рассуждения. Как можно найти СТОЛЬКО поэтичных оригинальных и внимательных слов о музыке? Так увлеченно рассуждать о шевелении внутри слоев звука, словно это живые существа там рождаются и умирают, оставляя нам истории своих государств. С таким проникновением вживаться в шкуры музыкантов, не теряя при этом ни критичности, ни иронии, ни отстраненности? Горохов не вымучивает эпитеты — все написано абсолютно от души и крайне просто. И тут же находит наглядное подверждение в аудио.
Я прямо затрудняюсь, какой кусок из книги привести в качестве примера. Поэтому беру просто любой. Вернее, на этот раз кусочек расшифровки передачи Музпросвет.

Ольга Арефьева

Сан Ра — был потрясающий дядька.
Он на голубом глазу выдавал себя за инопланетянина. А я в простоте душевной думаю, что он им и был, не может же такой хороший человек 40 лет подряд врать?
Он записал много потрясающей музыки, не лезущей ни в какие ворота, и подумал много удивительных мыслей — например, о том, почему музыканты его межгалактического Аркестра (это не опечатка, он записывал слово Оркестр с заглавной буквы А) должны быть согласны на нищенский гонорар:
«Если вам не нравится снег, вам нечего делать на Северном полюсе. Бог же от вас ничего не требует за воду и солнце? Так почему же вы требуете денег за музыку, которую он играет сквозь вас?»
Как вы понимаете, против такого аргумента не попрёшь, такого особенного человека можно только любить и играть ему просто за его голубые глаза несколько десятков лет. Что его соратники и делали.
Иными словами, за эту музыку заплачено несколькими десятками разрушенных семей, несостоявшихся карьер, обломами и напрягами в личной и творческой жизни. Как, впрочем, и за весь остальной джаз его золотой поры.

Так, а ещё о чём эта музыка?
Не знаю, по-моему — она о музыке.
Вот слушаю я её и радуюсь как дитя, до чего же в ней всё ясно и понятно.
Что ясно и понятно?
А то, как устроена музыка, как она внутри себя сама с собой увязана.
Вот электроорган долбит тему, резко и статично.
А раз статично, значит, прочности хватит, и барабаны, бас и саксофон могут пойти погулять, побегать друг с другом наперегонки, отклеиться от конвейерного труда по поддержанию стабильности и прочности.
А как только орган, на котором играет сам Сан Ра, начинает расползаться, подпорки под блюз-ритм начинают подтыкать, не прекращая резвиться, то басист, то барабанщик, то кто-то ещё.
Я, конечно, много раз слышал, как барабанщик в джазе слегка отлынивает от своей прямой обязанности «держать ритм», но в случае Сан Ра мы видим, что барабанщик даже и не подозревает, что он имеет к поддержанию ритма хоть какое-то отношение.
Ритмом занимаются басист и клавишник.
И всё это прекрасно слышно, и слышно так, что можно просто улетать от этой музыки и одновременно следить за тем, как она сделана, то есть быть и вне её, и внутри неё.
И это не только музжурналистская метафора, как убедился я, заглянув в буклет компакт-диска.

Фантастический басист — Ронни Бойкинс, барабанщик — Харри Ричардс. Иногда всплывает саксофонист — Джон Гилмор. На клавишных — Сан Ра, паук с Марса, понимаешь. Нет, простите, не с Марса, а с Сатурна.

Мы слушаем записанный в 1973-ем году альбом Аркестра Сан Ра, который называется «Цимбалы».
Он очень блюзовый. Честно говоря, я не знаю, почему он такой уродился, я глянул в пару мест — там ничего о причинах не написано: Сан Ра руководил по крупному, а не по мелкому. Он требовал от музыкантов интуитивно понимать, что от них в данный момент требуется, а если те всё равно не понимали, повторял то же самое, только громче и злее, и норовил дать человеку по лбу.
Потому его коллеги понимали его без лишних слов, а вот своих слушателей Сан Ра не бил и на них грубо и визгливо не орал (на всех слушателей никакой инопланетной глотки не напасёшься), потому слушатели и привыкли думать, что межгалактический джаз — это что-то непонятное и заумное.
А это совсем не так.

А мы слушаем пьесу «Земля дневной звезды», закрывающую альбом «Цимбалы».
Обратите внимание, как басист Ронни Бойкинс водит смычком по струнам контрабаса — протяжно и отрывисто одновременно, и как на этот сильно изменивший свой характер бас реагируют барабанщик и клавишник. Барабанщик ушёл на задний план, практически провалился в космическую бездну, из которой лишь виднеются его болтающиеся как у буратины руки-ноги, а клавишник берёт пунктирные ноты, как будто забивает маленькие гвоздики. Не огромные гвозди, а такие маленькие с узорной шляпкой, знаете, которые держат обивку на старинном диване.

Вообще-то в этой музыке много саксофона, духовых, африканских ударных, но я завожу , скажем, так, скромные и прозрачные пассажи, чтобы пострашнее было.
Что же это за альбомы такие мы сегодня слушаем — наслушаться не можем?
Это четыре альбома, записанные в 1973-м году, но так в своё время и не выпущенные. Точнее, несколько пьес с одного из них где-то всплывали, но, вообще говоря, все они остались неизвестными, и только в 2000-м году были выпущены на двух компакт-дисках лейблом Evidence.
Я попытался вникнуть, что же там такого произошло, почему эти записи пропали, но история такая запутанная, что я ничего не понял.
Был у Сан Ра свой собственный нищий лейбл Saturn Records, который стал заключать контракты, а потом их разрывать со всякими известными джазовыми лейблами, и так запутал ситуацию, что все уже перестали понимать, кому какая запись принадлежит. В результате три с половиной альбома провалились в дырки в полу.
Тем более, что музыка эта, скажем так, массовым спросом не пользовалась (хотя и особенно маргинальной тоже не была, погода на дворе стояла вполне хипповая, серьёзно задумавшиеся люди слушали именно космический джаз), а Сан Ра был ужасно плодовит и наплодил массу других альбомов.
Да, а назывались пропавшие альбомы так: «Цимбалы», «Кристаллические копья», «Пути в неизвестные миры» и «Дружеская любовь». «Кристаллические копья» — мой любимый.
Счастливчики, которые ухитрились купить альбомы Сан Ра, вышедшие в 60-х годах на его лейбле Сатурн Рекордс, могли убедиться, что система записи обозначена как Solar High Fidelity — солнечный хай фай, говоря по-русски.
Сан Ра записывал музыку так, что у любого звукоинженера волосы вставали дыбом. Дело было не только в ошибках и сбивках музыкантов, в странно расположенных микрофонах и в невырезанных щелчках. Часто музыка записывалась на свежем воздухе далеко от студии, использовались разного рода искажения, фидбэк, доведённая до абсурда реверберация, резкие выключения или включения дорожек, вплоть до всякого очевидного хлама — звука вдруг проснувшегося телефона или топота ног.
На некоторых записях слышно как перегорает перегруженный усилитель или отрубается микрофон. Иногда плёнка явно идёт в обратную сторону.
Всё это, мягко говоря, не только свободный джаз, но и крайне свободный процесс звукозаписи. Сан Ра относился к нему серьёзно и запрещал инженерам рассказывать, что происходило в студии.

В начале 70-х в моду вошёл квадрофонический (четырёхканальный) звук, появились несколько конкурирующих — несовместимых друг с другом — квадрофонических звуковоспроизводящих систем.
Три из потерянных альбомов Сан Ра были сведены именно квадрофонически. Он их и записывал для того, чтобы звук шёл со всех сторон. Помните, что я сказал: эту музыку слышишь одновременно как бы со стороны и изнутри? Так оно и есть: квадрофонический саунд окружает тебя, а ты улетаешь.
Возможно, что эти альбомы потерялись оттого, что квадрофония не стала мейнстримом, и уже подготовленные для выпуска плёнки легли в долгий ящик.

Их переиздание на компакт-диске столкнулось с громадными трудностями. Квадрофонического декодера, который мог бы расшифровать запись, не было, то есть сегодня нет возможности узнать, как звучала эта музыка тридцать лет назад.
Пришлось восстанавливать звук по оригинальным студийным мастертейпам Сан Ра.
На этих мастертейпах, однако, было очень много дефектов, про которые не было заранее очевидно, Сан Ра их не заметил, счёл достоинством своей музыки или всё-таки выкинул в окончательном варианте записи. Некоторые инструменты были просто не слышны, они утопали в шуме фона. Некоторым дорожкам не хватало высоких частот.
Всё это было с огромной тщательностью продумано, вычищено, отреставрировано и вновь сведено Роджером Сейбелем. Он применял много разных компьютерных программ и возился ужасно долго. В результате, у него получилась потрясающе звучащая, кристально чистая, панорамная стереофоническая музыка с огромной динамикой. Слышны все мелкие детали. Уши не верят тому, что они слышат.
Процедуру своей работы восстановления саунда потерянных квадрофонических альбомов Сан Ра Роджер Сейбел назвал аудио-археологией.
По одному этому слову видно, что он — хороший человек.