…это странно, но я опять поймал случайно эфир с Ольгой на Радио России… и вот, опять что-то отозвалось, и не смог пройти мимо и не отразить в себе, не пропустить через себя еще одну песню.

Wild feat. Ольга Арефьева «Асимметрия»
(текст оригинала — здесь, там же можно и послушать)

Кто знает Янку, тот слышал её песню «Ангедония».
С недавних пор у Арефьевой есть своя «Асимметрия».
И я по её следам опять сочиняю чего-то.
Музыка бьёт по мозгам, по стене ползёт кусок торта.

Сколько времени ты провела, бегая за волнами?
Тебе дарили цветы, а ты в ответ вызывала цунами!
Твой зов ушел в пустоту, ты зря вновь ждёшь у моря погоды.
И всё ж не у всех немоту вызывают невзгоды.

Ты плаваешь и не тонешь, и значит, ещё жива ты.
Ты можешь сидеть на двух стульях, не каждый так может сидеть шпагатом.
Кто-то тупо сидит и мечтает, ты же идёшь и ведёшь за собою.
Не всякий огнём объятый готов поспорить с самой судьбою.

О, сколько времени ты сидишь в интернете?
Поймали тебя и меня эти вездесущие сети.
Забыв про еду и сон, про общенье и жизнь в реале…
Новые технологии цивилизацию почти доконали!

Ценности старого мира — форест, вода и небо
раньше иметь могли мы. Теперь их достать где бы?
Растаманы и хиппи, панки, фрики и эмо…
Да, мы боролись с системой, но теперь проснулась система.

Пусть кто-то взял твою душу, но её ничто не удержит.
И вот уже снова что-то, как птица в груди трепещет.
По носу нужны щелчки, чтобы не сворачивать с трассы.
А, если есть парус, дерзай, учись использовать галсы.

НААА-ЗАД НЕ СМОТРИ-И-И
ВСЁ-О-О ВПЕРЕДИ-И-И
НААА-ЗАД НЕ СМОТРИ-И-И
ВСЁ-О-О ВПЕРЕДИ-И-И

Реальность твоя странна, но она не страннее прочих.
Некоторых нельзя на улицу выпускать ночью.
Некоторых и днём даже на митинг бы не позвали.
Лучше жить под мостом, чем взаперти у маньяка в подвале.

В дыры все время дует, воздух идёт, не задохнёмся.
В окна всё время светит и даже греет пока — это солнце.
В трубах всё время шумит, это вода, мы сможем напиться.
А из телефона будет еда — пицца, если смогу дозвониться.

Мужчина все время должен, и женщина тоже всегда должна —
Неясно, кому и за что, и почему непомерна цена.
А всё, что купить не хочешь, заставляют покупать силой.
Кредиты — это, конечно, мило, но перекосило.

Себя ты опять грызешь, но ты честна пред собою.
Других не терзаешь болью, и только соседей — воем.
Твердь неба трещит под ногой, и нету сил падать ниже.
Соседи твои молчат, им тоже как-то, но надо выжить.

А-А-А Я ВЗЛЕТА-А-АЮ
А-А-А Я ЛЕТА-А-АЮ
НЕ-Е-Е ДОЛЕТА-А-Ю
ПО-О-ОЛСНА ДО РА-А-Я

В конце кина тишина, и нету ни звука, ни титров.
Вдруг ветер в лицо и тогда ты вместо титров читаешь молитву.
Растерянный взмах руки, легкий шелест монисто…
В лицо резкий свет фар, фатальный ужас в глазах машиниста.

Что ж ты ещё рассказать можешь, что это такое?
Ты — мастер слова, и поэтому ты же — каноэ в иное.
Вечность берет за плечи, и этот недуг не лечат.
Я тоже не могу выразить это ни песней, ни речью.

Весь мир — это кольцо, и ты его замыкаешь.
С обрыва упасть не можешь, ты просто по краю шагаешь.
Порой пусть трясёт на стыках, порой пусть разряд проходит.
Жизнь продолжается, только если что-то в ней происходит.

Приходит рассвет, застаёт тебя на Якорном поле.
Корабли приплывут, постоят, а потом их волною смоет.
И ты — эта волна, и если б не все эти рифы,
То какими тогда были бы твои рифмы?

А-А-АСТА ЛЯ ВИ-И-ИСТА
ЗВЕ-Э-ЭНИТ МОНИ-И-ИСТО
А-А-АСТА ЛЯ ВИ-И-ИСТА
ЗВЕ-Э-ЭНИТ МОНИ-И-ИСТО

В конце кина тишина, и закончена плёнка.
Во что ты ставишь себя и меня, и во что — слезу ребенка?
Веришь ли ты в себя? Знаешь ли, кому верить можно?
Знаешь, где надо бежать, а где идти осторожно?

Я знаю, ты дышишь наощупь, слышишь звуки зубами.
Но ты не можешь не быть с нами, когда ты с нами.
И сколько бы не ослепло глаз, но пока ты зряча,
Мы будем продолжать слышать песню за стеной плача.

Пусть сердце стучит не в ритме, лишь бы не в закрытую дверь.
Поёшь ты концерт иль молитву — ты, главное, в пение верь.
Когда так много тепла в тебе, ты не теряй сноровку,
Главное при излучении — соблюдать дозировку!

Из состояний материи тебе подойдет любое.
Ты только не забывай, что не всем подходит такое,
Что люди не облака плазмы и не вольтовы дуги.
Они твои поклонники, соратники, други.

А-А-А ПОДМАНИ-И-И НАС
О-О-О ОБМАНИ-И-И НАС
О-О-ОМ МАНИ ПАДМЕ
ХУ-УМ! О-О-О-ОМ!

Wild
05.01.14

Оля, здравствуйте!
это — просто подарок, вероятно, не очень-то хороший )) и тем не менее.
От меня — пожелания тепла, света, интересного нового и необходимого старого.

МЕЖДУ БУКВ

Отрицающая прелесть промены себя, восхитительница
пламени, это — тебе. Ты, как эллинская воительница,
в полусвете на троне сидишь (подле него танцует твой голос,
заплетающий звуки в слова, будто ветер в косицы волос),
и себя огибаешь, вливаясь в себя, и становишься центром,
охраняемым мною, как Аид, стерегомый Цербером,
где пульсарами фатума в прахе горячем вибрирует кожа:
в том пространстве, что вижу я, вряд ли похожа
ты на что-то другое. Сквозь пальцы твои утекает слово,
возвращаясь к суффиксу, корню и аффиксу снова,
потому что некуда больше (оставим приставки, поскольку имя
им: смех, печаль, скорбь и буйство — и иже с ними).
Твоё имя есть то же, что запах древесной коры скрипучий,
или ветер над городами (по крайней мере, намного лучше,
чем воздушных тигров рычанье, когда чуть поодаль
барабанщик бьёт). Твоя аватара — мутабельный модуль,
извлекающий связку звенящих ключей (поверить ли мне, что от рая?).
По тому, что твои колокольцы бренчат, я узнаю, что я умираю.
Деревянный букет — это лучший венок, эфемерной
виолончелью влекомый, для частной нескромной смерти,
ибо губ твоих ветер гладит поверхность ладони
ощутимей, чем голос, живущий в тебе, но уже не догонит
он меня, и терзавшие даве мои перепонки сужденья de pantha rei
не яснее звучат, чем заутра под локтем бутылок пустых батарея.
Что теперь тебе делать со мною: несуетно хороводы водить,
обратившись тягучей бескрайних историй кодой;
а поскольку увидеть нас может отныне лишь только незрящий,
мы идём по другой мостовой, уж теперь-то — по настоящей.

Она здесь гость из иных времен
Других пространств и миров нездешних
Клинок ее — судьбой закален
Душа омыта в потоках вешних

Воды глубина и огонь небес
Тайна жизни и дождь Вселенной
Ее дом — где танцующий лес
Стал приютом телам нетленным

Она говорит на семи языках
Каждый день вспоминая о Рае
Она, как игла, затерялась в веках
Сном Бытия, наслаждаясь играя

Она как утес и прибоя волна
Она — словно взгляд Мирозданья
Она будто птица — в небе вольна
И нежна, как предел осязанья

Ее слог будоражит пространство
Ее звук — будто шифр неизвестный
Она за собой наблюдает бесстрастно
Зная — однажды мир станет ей тесным

Она говорит — но смыслы сокрыты
В ее снах заблудиться недолго
На ином языке — ее книга открыта
В этом мире зовут ее — Ольга

Странник
11 июля 2012

Однажды встанем туманной ранью — не августовской, уже колючей,
Пойдем весенней, когда мир тесен, зеленый, огненный, голубой,
И пара-тройка любимых песен — как нож в кармане: на всякий случай,
На всякий разный, на самый крайний, на случай встречи с своей судьбой.
А может, в небе поют драконы? В сети зеленой ветвей и слов
Растут лимоны и миллионы, златые цепи, ловушки снов,
Чего там только, под небом, нету: бери карету и поезжай,
Включи Арефьеву — и с приветом, под небом лета, дорогой в рай.
Чего ты плачешь, дурашка? Знаешь, все были правы. Буквально все.
Уже не важно, почти не страшно, и солнце — яркий цветок в косе…

nenavzhu_lj (г.Тюмень)
14 февраля 2012

О. Арефьевой

Вянущий день
Вянущая трава
Закатные камешки у воды
Тесно им в городе моем
Которому нет дела еще до зимы

Страшно ему
Себя в нее отпускать
Скрыться б ему
За полосой дождя
Шум незаснувшей реки мешает спать
Хочется позабыться ему навсегда

Спи
Единообразность не соблюдя
Завтра
Большими пятнами выпадет снег
Завтра
Твои глаза обретут покой
Завтра
Тебе не хочется умереть

Ася Климанова

(по мотивам песни Ольги Арефьевой «Семь с половиной»)

Я не очень-то верю в сапёров —
они ходят не там, где все.
Я не очень-то верю в шофёров —
они ездят лишь по полосе.
Я не очень-то верю в шахтёров —
их темны под землей дела.
Я не очень-то верю в актёров —
ведь они продают тела.
Я не очень верю в партнёров
Что кидают день ото дня.
Я не очень-то верю в вахтёров —
ведь они не пускают меня.

vvild
14 cентября 2011

В моем доме все будет стоять на ушах,
Там будет играть Арефьева.
На стенах будут висеть картины,
А на полу — лежать чемоданы.
У нас будет собака, нет, лучше кошка
А лучше — и кошка с собакой.
Они будут жить дружно, как пара ягнят,
А мы будем смотреть на них с веранды.
И будет много незванных гостей
В пятом и третьем часу после полуночи,
И мы будем им рады каждый день,
Всех накормим, уложим спать и погасим свет.
Мы будем куражиться в тихих ночах.
И приглашать друзей веселиться с нами.
Сигаретный дым и хмельной аромат
Степи за холмами.
Пару раз за лето я буду убегать
Обратно, к людям и судьбам,
Но всегда буду возвращаться назад
В твои любимые теплые руки.

Ян Дашевский
22 августа 2011

Со сцены в партер с лёгкостью взлететь
Встряхнись, взмахни, браслеты сбросив умозаключений
Жонглируя, роняя баранки Юнга
Шутом промчись между рядов
Нанизывая время приземления на шепот:
благодарных «посадка — дополнительно»,
Царапая налакированный паркет сомнений, оснований, заверений
Своим неубранным шасси любви,
Ворвись в распахнутую дверь «на выход»
И в поцелуе растворись

mercoid
14 апреля 2011

(Что в переводе означает: некомпетентным в теме лучше не беспокоиться.)

Умирать Она не явилась,
Потому что ушла в Вавилон.
Накануне совсем не постилась,
И креститься ей было в облом.
И, не очень-то веря актёрам,
Веря лишь занесённым кистям,
Окружила себя забором,
Свет и Тьму разложив по мастям.

Она любит дышать озоном,
Только рации нет у любви,
И мобильного нет телефона,
А без связи — включай се ля ви.
Она знает, как выглядят звуки,
На Ней бусы из муравьёв,
И без ног Она пляшет от скуки,-
На хрена Ей грохот боёв?

Из обоих полов мешанина,
Всё ж местами шерше ля фам.
Пуркуа па если нет мужчины,
Чтобы был хоть частями Адам.
В рационе своём заменила
На стихи — грехи, на морковку — хрен,
В лесбиянки хотела было,
Да смущает картонный член.

Анатомия одиночества
Ей давно уже по зубам.
И любить как-то больше не хочется,
Но сердечко в груди трам-парам.
А когда на глазах Её слезы,
Словно капает стильный снег,
И на нежных цветках туберозы
Остаётся извилистый след.

У Неё есть поющая птица
И ещё другое зверьё.
Из-за них по ночам не спится, —
Не дают уснуть, Ёри-ё.
Можно смело Её стихами
Дно под Волгою измерять.
А, потом, поменяв местами,
В афоризмы обратно собрать.

Её часто в машине стирают,
Dead can dance — это транс или глюк?
Но оттуда Она извлекает
Без потуг божественный звук.
Разогнав контролёров по норам,
Всё расскажет про сопромат,
И, послушав Её «Колыбельную»,
Никогда не уснёт депутат.

Иногда у Неё не все дома,
У кого нынче дома-то все?
Хуже, если ты стал обездолен
И живёшь без кожи совсем.
Можно слушать и не услышать,
Можно видеть, но не смотреть,
От кого-то слишком зависеть,
А кого-то только иметь.

Она странно книги читает,
Просто сверху садясь на них.
А когда надоест — летает,
На лету сочиняя стих.
Свою тень водой умывает,
Видит в зеркале множество лиц,
И раз в год золотая монета
Выпадает из ягодиц.

Я была на Её концерте,
Зацепило — не гнись, держись.
И не всё там было о смерти,
Кое-что вдохновляло на жизнь.
Впрочем, всё вдохновляло на жизнь!

Скоро осень, а с нею — холод
И морозная ночь в октябре.
Это, знаешь ли, тоже повод
Про апрель вспоминать в сентябре.
И впотьмах, чтоб никто не видел,
Что в стакане на самом дне,
И что клоуна кто-то обидел,
Странно двигаясь в сторону Не.

Тортом бросили асимметрично,
Жаль, что не был тональным крем.
Всё бы выглядело логично, —
С гримом не было бы проблем.
Где же дырка на месте сердца,
Из которой струится взгляд?
В человеке так много отверстий,
Что, порой, он и сам не рад.

Повезло, конечно, Антону, —
Про него почти восемь минут.
Доремир — он для всех зелёный
До тех пор, пока не помрут.
Классно быть атрибутом роли,
Арамейский зная язык,
Навсегда породниться с болью,
Если к боли давно привык.

Сложно жить между Тьмою и Светом,
Вот бы голеньким сунуться в рай.
Но пока и раёк под запретом,
Подождём, когда пустят трамвай.
А на небе — с клубникой поляны,
Васильки, пирожки и вино.
Там забудешь про все свои раны,
Кто так ждёт тебя, кроме него?

Мало заспанным и усталым
Объяснять, что спас на крови.
Просто время потратишь даром,
А всего-то — спасись и живи.
В этом мире всё быстротечно.
И любая жизнь хороша.
Только Вечность берёт за плечи
И уводит следом за Джа.

Сколько радостей незаконных
Нам сулит притяжение тел
Пока ты, как трава, зелёный.
Есть, однако, у тела предел.
Ведь любить — это так же больно,
Как идти по дороге в рай.
Ну, а если крутое порно,
То манатки свои собирай.

Перед зеркалом — амальгама,
А внутри, как в гробу — темно.
Суицид не простит даже мама,
Хотя, жизнь, иногда, барахло:
Заблудиться в тоннелях Сета
Может каждый, кто неофит.
Между тем этажом и тем светом
Не придумали кнопки «делит».

Нет, глюкоза тут не поможет,
Если даже не в кайф умереть.
А тоска-то всё гложет и гложет,
И башка обнулилась на треть.
Времена пошли нынче такие, —
Достучаться нельзя до сердец.
По законам драматургии
Скоро всем нам придёт конец.

Много песен Она написала,
(Песни — это почти что секс),
И в три бу виртуозно ужала
На коленке написанный текст.
Может ласка, а может таска
Помогают писать стихи.
Не нужны ни раскраска, ни маска,
Если есть на спине рыба-Хи.

А зовут Её просто — Оля.
Олю вам не положат в конверт,
Не доставят в дом бандеролью,
Значит, надо идти на концерт.
На гастролях, правда, простыла,
И, с температурой на «ты»,
Через поцелуй заразила
Тех, кто Ей выносил цветы.

Полюбила я девочку-скерцо,
Наплевать мне, что скоро зима,
Если есть обо что согреться,
А имбра-лямур амстигла.
К Петербургу немного ревнуя,
Я бы крепко Её обняла.
Она спела бы мне «Аллилуйя»,
Только врозь пока наши тела.

В каждой сказке есть доля правды,
Даже в шутке есть шутки треть.
Этот мир будет всё же оправдан,
Если песни мы сможем петь,
Если Родина нас не осудит,
Не забудет и не пропьёт,
Если вспомнить — мы всё ещё люди,
А совсем не наоборот!

Я была на Её концерте,
Зацепило — не гнись, держись.
И не всё там было о смерти,
Кое-что вдохновляло на жизнь.
Впрочем, всё вдохновляло на жизнь!

PS. Получилось, конечно, «ad modum».
Может «acta est fabula» зря.
Я писала «ab imo pectore»,
«Mea culpa» — вина лишь моя.
Meo voto factum est factum,
Gaudeamus igitur.
Bono sensu mixture verborum,
Aeternum vale, mon amour!

(В тексте возможны ошибки: орфографические, морфологические, синтаксические, лексические, пунктуационные, стилистические, орфоэпические, словообразовательные, лингвистические, прагматические, фразеологические, этические, эстетические и т.п., на что автор просит пристального внимания не обращать.)

angela_lux
11 ноября 2010

Своя. И альфам, и омегам.
Как видно сразу — с прибамбасом.
Специалистка по ковчегам —
За двадцать лет-то стала асом!
Но, будь большой потоп в разгаре,
На корабле её, похоже,
найдется место каждой твари,
И парной, и непарной тоже.
Она свой новый мир открыла,
Прелестный остров благочинья.
Где Мышка Божья и Кобыла,
И Фредерик, и Ефросинья.
Её герои не убоги,
И явно писаны руками,
Когда в земле застряли ноги,
А голова — за облаками.
Бата-какумба в мир несется,
И вопрошают меломаны:
Как ей все это удаётся,
Не покурив марихуаны?

Евгений Алексеев (Алма-Ата)

Для Оли,в распахнутом зное
Пульсирую,сердцем дождя.
Для Оли — играю без роли,
За робкой зарею следя.
Навеяны счастьем и болью
Мгновенья стихов и иллюзий.
То бездна играет со мною,
То время — завяжет на узел
Морской
Всех героев и гадов,
Все сказки о страсти
И смерти.
Мой демон — танцует ламбаду.
Мой ангел — играет на флейте.
Возможно,из лампы волшебной
Я вылечу,сказочным джинном
(Любовь — это магия древняя…)
В спектакле из тканей эфирных —
Безбрежное,вечное,вешнее…
И в каллиграфических строчках
Ее Бытия —
Стану Нежностью…
Размоет Рассвет
Берег ночи…
Для Оли —
Все грезы
На бочку.

Игорь Щеулов
Август 2010

Не пролетела стрела Амура мимо!
Полюбила Коломбина андрогина-мима.
Обворожительного, как Парис.
Прекрасного, как Нарцисс.

Тело его пластично, как глина,
В танце фантазии его дивны.
Корчит рожицы мим-андрогин,
На свете Коломбине милей он один!

Глаза его — очи, зеркало души,
В них космос тайны с полётом мечты.
К Коломбине город в спячке зимней
Намного теплей и позитивней.

Чахнет в любви Коломбина наша,
Как нимфа Эхо, лишь голос всё краше.

Ta.Is.
12-16 апреля 2009

Океан твоих звуков вкусных
Люблю и благодарю
Ь…
Горькой правдой души безустной
Арфа мокрая — я пою…

Арфа гулкая и высокая,
Растафари, святая жрица,
Евангелия птица легкая,
Феникс — вечная птица…
Ь…
Едкий мед в твоих песнях огня,
Важной музыки для меня —
Арефьева, я люблю тебя.

lesiasia
6 января 2010

купите мне на рынке
оранжевых штанов
каштаны в шоколаде
арефьеву в пальто
большую балалайку
незнайку на луне
но всё будет не это
и все будут не те

yander
9 января 2009

Медленно падает снег
Первый снег в эту зиму
Я в море плывущий Ковчег
С Олей Арефьевой с милой
Плыву средь житейских бурь
Волнующих страстное море
Про радость пою и беду
Целую и счастье и горе
Мечтаю стать чище снегов
Белеющих в светлой долине
Желаю побольше стихов
О Боге, о людях, о мире.
Хочу благодарным я стать
Своё победить лицемерье
Чтоб Божьему гласу внимать
Учиться любви и смиренью.
Пока еще в теле душа
Пока неокончены сроки
Успеть бы распять палача
В сердце корыстном жестоком
Ведь скоро свершится Твой суд
Где тайное станется явным
Как страшно себя обмануть
Плодов не принесть покаянья.
Помилуй мя, Боже Святый,
Прими в Своё вечное царство
Не дай мне лишиться любви
Отречься креста и распяться.
Медленно падает снег
Первый снег в эту зиму
Я в море плывущий Ковчег
С Оленькой, с девушкой милой

Гриша
2008