Дмитрий Гайдук.
Почитала тут растаманские сказки. Одна сказка рассмешила до слёз. Извините за присутствующую ненормативку. В общем, детям после 16.
Оля
Хочу вам рассказать про чтение, которое принесло мне рекордно много радости. Я давно перешла на электронные носители, а от бумажных как могу избавляюсь, за редким исключением. И на этом фоне купить две бумажные книги, да еще и куда-то ездить за ними — немыслимо. Тем более, текст уже и так полностью прочитала в интернете. Надеюсь, видите, насколько это особая ситуация.
Теперь читаю по второму разу и дальше планирую давать почитать всем друзьям.
Началось с того, что я начала читать на странице Дмитрия Гайдука «Сказки здесь» главы из повести про индийского царя царей Викрама Адитью. Индийская эстетика меня не насторожила — мало ли какую избирал автор. Писательский стиль Дмитрия мне всегда нравился, прямой и лаконичный. С упором на историю, а не завитушки. Его юмор тоже в целом по мне, хотя читала его давно, и перестала постепенно, так как мне неинтересны в качестве постоянных героев укурки, которые вечно дуют и попадают в истории.
Я честно считала знакомство состоявшимся, выделяла несколько шедевров — в частности вот эти два рассказа.
Сказка про мышу (третий хипический рассказ)
Джатака о говне
«Джатаку о говне» вообще читаю вслух раз в несколько лет, восхищаясь искусством плетения сюжета.
Но не знала, чего нового автор наваял за отчетный период. Хоть и подписана на него в сетях.
Открыла ссылку, да и начала читать его историю «90 месяцев» — и вдруг с первых строк меня затянули сюжетные ходы текста. Это оказалась так называемая обрамленная повесть — рассказы в рассказе. Аналоги — Тысяча и одна ночь, Декамерон, Рукопись, найденная в Сарагосе.
В этой повести Дмитрия характерно то, что сюжетные линии очень здорово зацеплены: из одной истории следует другая неразрывно. Это не механическое соединение — герои и события проросли друг в друга и все время обнаруживают новые связи. Я испытывала непрерывный восторг. И всё восхищалась Дмитрием — как же простому писательскому уму удалось создать такую сложную, витиеватую, запутанную и при этом стройную и логичную структуру? Это у меня в голове не укладывалось.
Когда не знаешь, того, что за поворотом, каждый новый кульбит сюжета вызывает взрыв интереса и восхищения. Оторваться невозможно. И, что интересно, никаких укурков. Вернее, в одном месте кто-то вроде курит чилим, но на одной странице, а не на всех, и действие это не является центром сюжета вообще.
Новых глав я ждала с нетерпением. А потом они подошли к финалу и перестали появляться. Начались только рекламы выступлений Димы в разных городах и чайных домиках. Еще рекламы аудиозаписей сказок — я попробовала послушать и не смогла. Я не могу слушать медленное чтение и мне очень мешает музыка на фоне.
Итак, сказка кончилась, эмоции поутихли. Я попробовала читать все остальные пропущенные мной книги Дмитрия, но они меня вовсе не так восхитили. Снова городские укурки. И я всё еще ничего не заподозрила и не поняла.
И вот почти через год в разговоре с подругой вспомнила про эту повесть, захотела найти ее, да забыла поисковые слова. И нашла внезапно еще одну — «Индийский покойник».
Набросилась на нее с той же жадностью. И получила еще более грандиозное удовольствие. Правда, на пикабу, где я ее нашла, она печаталась сериями, которые не влезали в посты и продолжались в комментах, увы, с пропажей кусков.
К сожалению я не заметила там большого энтузиазма читателей. И даже встретила глубоко возмутившие меня комменты вроде «исписался Дмитрий, поскучнел». Вот это было очень обидно. И такое — о блестящей, запутанной и распутанной на глазах изумленного читателя, смелой и остроумной истории!
Чтобы найти пропавшие куски, я искала по строкам и нашла текст еще на одном форуме.
Читать неудобно — надо листать в обратном порядке и пропускать посторонние сообщения. Неудобно, но можно. Я прочла.
А потом нашла и на авторском сайте. Но только в аудио.
После чего написала лично Дмитрию о своем желании купить эти книги у него. Ибо они еще и снабжены чудесными иллюстрациями Фукса Дефинбахера. С художником Дмитрию отдельно повезло, хочу высказать ему грандиозный респект.
Учитывая, что с Димой у меня в сетях были некоторые трения, когда я молчала-молчала, да и написала ему, как же мне не нравится дизайн его афиш. На что получила ответ «а меня все устраивает, людей тоже, и вообще это я сам делаю, больше некому». Поэтому замолчала, поняв, что если эстетики не совпадают, то ничего не поделаешь.
Но в этих книгах все абсолютно прекрасно. Разве что ч/б внутри мне нравится гораздо больше цвета на обложке. И я тысячу раз рада, что у меня теперь есть книжки. Хэппи-энд.
Но тут я, увлеченная поиском всего, что можно найти об этих текстах, нахожу неожиданное!
Оказывается… Ну чего заново формулировать, вот письма.
Я — Дмитрию:
Эти тексты меня просто потрясли. И я начала искать про них что-нибудь. И обнаружила, что, оказывается, это не твои авторские тексты, а перевод индийского эпоса! И я неспроста была потрясена фантазией и сложностью структуры сюжета. Автор там не просто человек-писатель, эпос, вероятно, складывался столетиями. Сейчас концы в моей голове начали сходиться с концами. И я начала понимать, как это возникло. И у меня к тебе вопрос. Каков твой личный вклад в создание этих сюжетов? Ты переводчик, пересказчик, или многое придумал сам по мотивам? И ещё интересно, как ты это описываешь в аннотации к книге? Как называешь? Ведь я долго это читала, но мне не пришло в голову, что ты не полный автор, а пересказываешь эпос. Притом, я искала информацию, и на тебя везде подписана. Но прямого указания на исходники не нашла и заблуждалась, приписывая эту невероятную фантазию тебе. Сейчас я нашла даже 26-серийный индийский фильм про Викрама и Бетала. И меня это ударило по башке. Это ничуть не умаляет твои заслуги. Но мне кажется, что надо как-то чётче формулировать факт существования исходников текста. И твою роль в его появлении. Может быть, этичнее и правильнее будет составить правильное предисловие и везде давать разъяснения. И правильные подзаголовки названий книг. Это никак не разочарует читателей, потому что произведение гениальное. Но избавит нас от заблуждений.
Дмитрий — мне:
«Океан Сказаний», из которого взяты «Двадцать пять рассказов веталы» — вовсе не эпос. А что-то вроде «1001 ночи». Сомадева, записавший эти истории для кашмирской принцессы, был далеко не первым, кто их рассказывал. Сам он утверждал. что пересказал некий текст, изложенный на языке пишачья (то бишь, кладбищенских призраков). Разумеется, никаких призраков на самом деле нет — но в Индии всё возможно.
Естественно, я не скрываю, что использую тест Сомадевы. Более того, в конце книги перечисляю всю линию преемственности: «А Викрам Адитья откомандировал в лес своих писарей, и они много лет подряд за Беталом все сказки записывали. Так и появился на свет самый первый «Океан Сказаний». Включили в него и историю про индийского покойника, которого царь Викрам из лесу выносил. Оттуда она перешла к призракам, от призраков к Сомадеве, от Сомадевы к Навасуме, а от Навасумы ко мне. И я пересказал её как запомнил, и здесь она заканчивается» — так я завершил эту книгу. И в аннотации к книжному изданию, и в послесловии к нему же, и на обложке диска есть ссылки на «Океан сказаний». Куда уж чётче-то?
Впрочем, если искать по запросу «Индийский покойник» — все ссылки действительно будут только на меня. Это уникальное название, я его сам придумал. А если искать «Двадцать пять рассказов веталы» (примечание от Ольги: вот они в другом переводе — действительно, совсем не то), «Vikram aur Betaal», «Vikram and Vampire» — картина будет совсем другая. (Примечание от Ольги: вот фильм)
Уровень моего авторского произвола нетрудно оценить, если всё-таки прочесть упомянутые «Двадцать пять рассказов» или хотя бы посмотреть сериал. Ежели не делать ни того, ни другого — вообще не поймёшь, почему Викрам с моей подачи полюбился в России, хотя по-русски истории о нём существовали уже лет 50 и никому особо не были интересны.
Я — Дмитрию:
Да, это последние строки эпоса, и я до них дочитала. Но имена мне эти ничего не сказали. Я и имена героев-то с трудом удерживаю в голове. Мое дело рассказать про такой вот баг. Что читатель, не самый дурак и не самый посторонний автору, на протяжении года думал, что текст пересказа эпоса принадлежит автору полностью, и это не умещалось в его голове. Но донейшен восторга он регулярно отправлял автору. А потом узнал.
Я потом пересмотрела публикации в интернете и нигде не нашла достаточно прямого указания на исходники. Зато когда книжки попали мне в руки — увидела: да, там четко сказано: «Современный пересказ древней индийской повести».
То есть винить автора не в чем, разве что в недостаточно понятной позиции в интернет, в публикациях без указаний на первоисточники, позволяющим читателю дофантазировать полное авторство. Впрочем, не знаю, кем делались публикации. Но на сайте Дмитрия тоже написано лишь «Индийский покойник» (Индостан).
Вот, в общем, пусть эти недоразумения не коснутся следующих читателей. Теперь мы всё знаем, и от этого вовсе не хуже. Текст великолепен. Вернее, два текста. Дмитрий Гайдук, «Индийский покойник» и «Девяносто месяцев». И вы можете эти две книги купить или заказать по почте непосредственно обратясь к автору и вконтакте.
Конечно читать в книге намного приятнее, чем выгрызать по кускам из интернета. Но можете прочитать и онлайн. Ссылок я надавала. И в случае такого же восторга, как у меня, можно прислать пожертвование автору или позвать выступать. Еще вы можете прийти на его сказочные вечеринки в разных городах и подписаться на телеграм-канал.
Хорошего вам чтения! Свои книжки пока никому не дам: сама второй раз читаю.
Вот еще рецензия со спойлером:
Дело было так. По некоторым причинам царь царей Викрам обязался принести из леса покойника, висящего вниз головой на тамариндовом дереве. Вроде бы плевая задачка. Ан нет, покойник оказался вредным и жутко болтливым. Кроме того, он совсем не горел желанием выходить из леса. Покойник Бетал мог ускользать из рук царя только при условии, что тот с ним заговорит, и потому рассказывал царю разные истории. Мораль этих историй он потом нарочно истолковывал неправильно, и они с Викрамом спорили о правых и виноватых. В историях появляются боги, влюбленные, волшебные деревянные птицы, ракшасы, магические деревья господа Индры и вообще прорва всего интересного. Бетал хорошо врет, складно очень, заслушаться можно — все хитроумно взаимосвязано. Потом раскрываются драматические события, связанные с самим Беталом, и они тоже оказываются частью одной общей истории, но все в итоге, конечно, становится хорошо. Вещь совершенно прекрасная, в Индии и посейчас популярная, по этим историям даже сериал сняли. Источник
Сказка про мышу (третий хипический рассказ)
А вот история из жизни старого растамана. Просыпается, короче, старый растаман у себя на хате и думает две мысли. Первая мысль: о, ништяк. Ну, это чисто абстрактная мысль, это он по сезону всегда так думает, как проснется: о, ништяк. Потому что ништяк в натуре. Тело как перышко, крыша как друшляк, внутри желудка пустота. А вот вторая мысль, он думает: а неплохо бы вот подняться и что-нибудь из ништяков вчерашних заточить неплохо бы. Потому что там ништяков нормально осталось, типа банка тушонки, булка хлеба, картошки пол-казана, короче ни фига себе ништяков осталось. И вот он встает и идет их заточить.
А ништяков, короче, нету. Пустой казан стоит, и все. Даже хлеба не осталось. Нету вобще ничего, короче. И вот растаман громко думает: а кто это мои ништяки все захавал? А из-под шкафа отзывается стремный загробный голос: ЭТО Я НИШТЯКИ ТВОИ ЗАХАВАЛ!!! Растаман даже удивился: то есть как это «я ништяки твои захавал»? Это же не может такого быть, вобще, чтобы я ништяки твои захавал. И вобще ты, знаешь, не высаживай, потому что за твои ништяки вобще базара нету. Откуда, вобще, на моей хате твои ништяки? Гонишь ты, короче, ой, гонишь… А голос ему говорит: Дебил! Повторяю еще раз: Я ништяки ТВОИ захавал! А растаман ему говорит: а кто ты вобще такой, что на моем же флэту на меня дебилом называешь. А ну, бля, если ты такой крутой, вылазь с-под шкафа, я тебе щас покажу, кто в доме хозяин. А голос ему отвечает: ДА, Я КРУТОЙ! ДЕРЖИСЬ, КОЗЕЛ, ЗА СТУЛ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ВЫЛЕЗУ!
Ну, растаман, короче, взялся за стул. Стоит, смотрит, а с-под шкафа никто не вылазит. Ну, он, короче, повтыкал минут полчаса и пошел за хлебом. Вернулся, сел хавать. Вдруг слышит из-под шкафа: Чувак, хорош гнать! дай хлебушка!
Растаман туда смотрит, а оттуда характерной походкой вылазит зеленая мыша с красными глазами. И говорит: Ну, дай хлебушка! А растаман ей: хуюшки! Не фиг было меня дебилом называть. А ну, лезь обратно под шкаф, не мешай мне хавать. Тогда мыша залазит под шкаф и оттуда бухтит: гандон ты, еб твою мать! Кусочек хлеба для бедной мышки, и то зажал! Ну, подожди: ночью вылезу, снова все схаваю.
И свалила. А растаман высел на измену. Он же ночью или спит, или зависает. Ситуацию не контролирует, короче. А мыша, она же, во-первых, ночью не спит, в темноте все видит, это же надо теперь замарачиваться от нее хавчик прятать, чтобы она его не заточила. Это же такой напряг, короче, как на войне, теперь и не покуришь нормально, все время надо за мышу думать, чтобы она ничего не схавала. Забил косой, покурил — а его не прет! Такая вот, бля, мыша — пришла и весь кайф навеки обломала.
Тогда растаман думает: это, наверно, сейчас надо растаманскую кошку найти и подписать ее, чтобы она с мышей разобралась. А растаманскую кошку найти не проблема. Потому что она как с вечера растаманского молока напилась, и до сих пор лежит посреди хаты, как мешок с драпом. И вот растаман начинает ее тормошить, за уши, за усы, за хвост и так далее. В конце концов она открывает левый глаз и говорит: о, ништяк! А клево бы сейчас ништяков каких-нибудь заточить. Тогда растаман терпеливо и доходчиво врубает ее в ситуацию с ништяками и подлой мышей, которую надо срочно схавать. Кошка его внимательно слушает, а потом говорит: ну, чувак, я вобще так поняла, что завтрака сегодня не будет, да? Ну, тогда я еще повтыкаю, ладно? И закрывает свой левый глаз обратно.
А тут приходят друзья-растаманы и застают своего дружбана на полу возле напрочь убитой кошки на жуткой измене. И говорят: не ссы, чувак! Мы вот сейчас покурим и эту мышу прищемим, чтобы она тут не бспредельничала. А мыша им с-под шкафа: заебетесь меня щемить, кони красноглазые! Задрачивает, короче. А с-под шкафа не вылазит.
Тогда растаманы свирепеют и разрабатывают зверский план, как эту мышу с-под шкафа выгнать и жестоко наказать. Короче, значит так: два растамана должны встать на стулья и трусить шкаф сверху, еще один растаман должен стучать по шкафу кулаком, еще один будет шарудеть под шкафом шваброй, а еще один встанет возле шкафа с двумя бутылками, чтобы как только мыша вылезет, так и сразу в нее метнуть. Потом они раскуривают косой и приступают к выполнению своего плана. Короче, два растамана становятся на стулья и начинают трусить шкаф. Еще один ритмично стучит по шкафу кулаком, еще один чисто под ритм шарудит под шкафом шваброй. А старый растаман тоже под этот ритм стучит бутылками. И вот они постепенно входят в ритм и начинают оттягиваться в полный рост, получается такой индастриал, типа Айштунценде Нойбаутэн.
Короче, сейшенят они, значит, типа минут пятнадцать или даже полчаса, и вдруг слышат, кто-то на гитарке начал подыгрывать. Причем саунд какой-то совсем незнакомый, явно не местный, но все равно клево так, мягко и, главное, очень в тему. Смотрят — а там стоит чувак какой-то, совсем непонятный, откуда он и вобще. Растаманы его спрашивают: чувак, а ты откуда. А он говорит: я с Ивано-Франковска, шел тут мимо, слышу, люди сейшенят на ударных, вот решил с гитаркой подписаться. А растаманы говорят: та, это мы не сейшеним. Это мы мышу с-под шкафа выгоняем.
Тогда ивано-франковец заглядывает под шкаф и говорит: ну, чуваки, это вы ее до конца сезона так выгонять будете. Потому что она уже давно под полом сидит. У вас же в плинтусе дырка, так она туда скипнула еще в начале сейшена.
Растаманы смотрят: а там и в самом деле дырка офигенная, аж ветер свистит. И говорят: ух, ты! Какой, ты, блин, врубной, в натуре! А мы тут со шваброй и с бутылками. А ты, блин, сразу врубился, что она скипнула. Слы, чувак, так ты, может быть, знаешь, как ее, суку, прищемить, чтобы она не беспредельничала. Потому что она тут один день тусуется и уже всех достала. А ивано-франковец говорит: это зависит, какая у вас мыша. Тогда старый растаман говорит: ну, она, да… Короче, знаешь, такая вся стремная, зеленая, а глаза как маленькие помидорчики. А ивано-франковец ему отвечает: ну, так это, короче, не проблема. Это вы неделю не покурите, и она сама по себе рассосется.
Тут все растаманы как зашумели: та, шо ты гонишь! Прямо как психиатор, в натуре. Это же как можно, целую неделю не курить, это же вобще умом поехать можно. А ивано- франковец им говорит: тогда давайте другой способ, менеее напряжный. Тогда давайте нажарим каши, положим грамм сто на блюдечко и поставим посреди комнаты. Мыша ночью вылезет, каши обхавается и приторчит, а мы ее только хап! и сразу запакуем в бандероль и отправим на фиг в Израиль, потому что левым здесь не место. Вот так ее сразу в Израиль и отправим. Только надо еще шкаф пересунуть в другой угол. Растаманы подумали и говорят: чувак, а может быть, не надо шкаф сОвать? Потому что он такой тяжелый, прямо как весь пиздец, четыре тонны с гаком. А ивано-франковец говорит: надо, чуваки! Не знаю, точно, зачем, но жопой чувствую, что надо. И без долгих базаров встает и упирается в шкаф плечом. Тут все растаманы идут ему навстречу и довольно быстро, даже почти без матов и совсем без перекуров, пресовуют шкаф в другой угол.
Потом они по-быстрому дербанят в палисаднике траву, жарят кашу, хапают по три ложки и через полчаса уже висят в полный рост. И тема у них, короче, такая: они все сидят на полу и втыкают на блюдечко с кашей, когда же эта мыша придет и будет хавать. А на блюдечке происходит такое бурление, шевеление, цветочки растут, птички поют, вселенные встают и рушатся, и все такое. И вот появляется зеленая мыша, ныряет в эту кашу, начинает там валяться, бултыхаться, бегать, прыгать, и хавает, хавает, хавает — и вот, она, короче, захавала всю кашу и зависла посреди блюдца. Тут все растаманы врубаются, что ее надо ловить, и начинают ее ловить. А она начинает от них уползать. И вот они ползут за мышей, а она ползет от них. Ползут они, значит, ползут, и вдруг мыша ныряет обратно под шкаф. А растаманы ударяются в шкаф головой и хором думают: бля! какая, сука, шустрая!
А через минут пятнадцать под шкафом начинается грохот, глухие удары головой в стенку и громкие маты. Это мыша на конкретной измене ищет свою дырку в плинтусе и не может ее найти. Потому что шкаф пересунули. И вот она бегает под шкафом, таранит плинтус и кричит: замуровали, демоны! Тогда ивано-франковец сует руку под шкаф, достает оттуда мышу и говорит ей: ну, что, зеленая? допрыгалась?
Мыша оценивает ситуацию и понимает, что она-таки в натуре допрыгалась. И говорит: чувак, ну я же не виноватая. Просто, знаешь, вчера так на хавчик пробило, так что мне, уже и похавать нельзя? А ивано-франковец говорит: похавать тебе всегда дадут, если по-нормальному попросишь. Только наглеть не надо, ясно? А мыша говорит: так он же сам первый на меня погнал, и хлеба не дает. А ивано-франковец говорит: ну, я вижу, ты, в натуре, тупая, ничего не понимаешь, надо тебя воспитывать. Тогда мыша видит, что чувак совсем не пацыфист и настроен очень решительно, и говорит: все, все, все. Все я понимаю, короче, я здесь со всех сторон неправа, не надо меня воспитывать. Я уже все понимаю. И беспредельничать больше не буду. Только не надо меня воспитывать.
Тогда ивано-франковец ставит мышу на пол и говорит: ну, смотри. Еще раз чуваки на тебя пожалуются — можешь сразу вешаться. Ясно?
Тогда мыша быстренько отвечает: ясно, гражданин начальник! И снова ныряет под шкаф. А потом через полчаса опять выныривает с-под шкафа и говорит: чуваки, ну, так я что-то не поняла, где моя дырочка?
Но растаманы уже все повырубались, намаялись за день, конечно. Устали, и все такое. А тут еще каша пригрузила. И всем эти мышины проблемы по барабану, даже кошка растаманская на них не ведется. Ну, мыша потусовалась до утра, дырочки никакой не нашла, обломалась и с хаты свалила. И больше ее здесь не видели.