Задачка для хвоста, или я — инструмент

Я очень отчетливо ощущаю себя инструментом. Притом, с очень специфической заточкой. И поэтому когда встречаю вещи, которые не соответствуют моей заточке, испытываю одновременно желание втянуться — и избежать. Избежать — потому, что есть вещи в мире, которые могу сделать только я. И на них потратить время будет куда продуктивнее. А есть — которые могут и выбирают сделать другие. Метафорически: гвозди можно и биноклем позабивать. Но лучше, если в бинокль смотреть вдаль, а гвозди забивать молотком, камнем, кувалдой. Особенно, если молотков много, а биноклей мало. А ещё врач может починить компьютер. И задача это сложная, высокоуровневая. Но не лучше ли в это время лечить пациента? Только почему же не свои задачи всё же зовут втянуться? Да просто они всё время зовут! Безлично, круглосуточно и во все стороны. Мы — как клетки или нити мирового бытийного ряда. Любая вещь, ситуация обладает зовущим потенциалом. Как игра: идёшь — и вокруг тебя кричат: пошли с нами играть! В карты, в прятки, в шахматы, в войнушку, в травлю слабого, в уборку помещения, в музыку, в преступления, во власть. И ты каждый раз слышишь зов, и одновременно быстро определяешь: он твой или нет? Ну не будет взрослый дядя-шахматист играть с детьми в куличики! Хоть они его, может, и зовут. Или поиграет недолго, чтобы поддержать своего ребенка, например, но дальше — пусть дитёнок сам, или с другими детьми играет в своё. А что делает шахматист? Он ищет, иногда долго и мучительно, достойного партнера, с которым ему можно играть на его уровне! Не обязательно это высокий уровень — он просто должен быть соответствующим. Поэтому очкарик из провинции, не доигравшийся до мастера, гроссмейстеру может только пожать руку, читать его книги, разбирать партии, взять автограф, в конце концов. Но играть с ним ему садиться незачем, как и гроссмейстеру с ним. Потому что результат — не плодотворное сотрудничество и интересная осмысленная история, а моментальный проигрыш, да и всё.

Мы все инструменты. Чего именно? Мировой игры, восприятия, осознания и преобразования реальности. Как мы выбираем, какая игра наша, а какая нет? А по доброй воле. В каждый момент, когда мы не определились, нас зовёт очень много возможностей и несделанных дел. Но мы делаем выбор и тогда начинаем затачивать себя под задачу. Из универсального — две руки, две ноги и одно наивное неотесанное сознание, из набора простых и сложных первичных врожденных программ мы превращаем себя в куда более особое. Набираем знания, умения, наработки, привычки, возможности. В любой момент мы можем передумать или заинтересоваться чем-то ещё. Сейчас времена, когда люди стали отказываться от совсем узкой специализации, интересуются сразу многим. И ищут пересечения разных, казалось бы областей.
Но я отвлеклась.
Итак, есть человек, есть мир задач.
Задача человека поманила.
Он принимает мгновенное решение — правильное или ошибочное — отказаться или впрячься.
Скажем, отказался — тогда идёт дальше и встречает следующую задачу.
А согласился — начинает выполнять определенную работу мира. В процессе неё обучаясь и специализируясь. Приобретая сложные и уникальные навыки.
Он может передумать — и в какой-то момент уйти от задачи. Закончив некий этап, передав кому-то или просто бросив.
Тогда снова переходит в состояние свободного внимания, и зовы многих окружающих задач, которые и не замолкали, становятся заметнее.
На каком-то начальном уровне люди управляются довольно грубыми рычагами — принуждением, внешним руководством, голодом, материальными стимулами. Но есть и ещё один, куда более тонкий, но более главный стимул: интерес. Он никогда не угасает. Только часто в детстве или в ситуации внешнего навязанного распорядка мы испытываем интерес, но к нему не прислушиваются. Ребенок засмотрелся на бабочку — его дергают за руку: пошли, нам пора в садик, в поликлинику, на занятие музыкой! Солдат хочет почитать книгу, но его отправляют драить туалет, ходить строем или копать траншею. На более высоком уровне мы избавляемся от внешнего давления. Что же выберем, когда нас никто не форматирует? Замордованные навязанными задачами люди могут ответить что-то вроде «буду лежать и ничего не делать»! Но такое возможно в реальности только в ситуации крайней усталости, протеста внешнему давлению, или совсем искореженной воли и проломленной защиты. Лежащий без движения человек — это нонсенс, болезнь, депрессия. Либо внутренняя работа — активная починка того, что поломано в теле и психике. Тоже задача.
В ситуации же, когда человек здоров, у него есть мощнейший внутренний двигатель: интерес. В нас вшито поисковое поведение и желание получать информацию — так же, как желание получать еду. Нам жизненно необходимы впечатления. Мы страстно хотим учиться, играть, делать что-то, ехать куда-то, искать и находить, создавать и делиться этим.
Вот с этого момента, по-моему, человек и становится на путь к тому, чтобы стать идеальным эффективным инструментом с высоким КПД.
Под насилием и давлением, под внешним выбором задач, которые могут быть неинтересны и неприятны самому человеку, он будет саботировать, сопротивляться, тратить много сил на борьбу с собой и с начальниками-насильниками.

На самом деле человек хочет, и со страшной силой, делать разные хорошие и сложные вещи. Хотя требуется отдельный разговор про извращенные желания, про ложные и злые задачи. Из протеста ли, из вредности или необъяснимой тяги к дурному некоторые люди начинают творить всякую бяку. Но мне кажется, что это как раз ответ на навязанную дисциплину и насилие, испытанное в прошлом. Ну и плюс может быть сбит прицел в количестве и составе необходимого, им может владеть порок, наркомания и ее подобия, неутолимое стремление к власти и накопительству, болезненному самоутверждению. Всё это последствия, на мой взгляд, деформации, полученной в детстве. Можно об этом отдельно порассуждать, я не спец.
Про здоровые случаи я знаю больше. Вот вчера в гостях слушала разговор: на вопрос «чего ты в жизни хочешь?» — продвинутый компьютерщик отвечает «заработать много денег». «А для чего тебе деньги? — «Хочу учиться!» — «А чему учиться?» — «Меня интересует генетика и совмещение ее с компьютерными технологиями!» Вот как. То есть некая совершенно особая область, которая большинству — темный лес. Но вот пожалуйста: люди избирают себе такие области, и готовы тратить на работу с ней все свои ресурсы, силы, время и деньги.
Рядом другой человек слышит, что я купила баян и учусь на нём, и говорит «У меня пять лет баяна, вспоминаю с содроганием»… — «Ты что, это же так интересно!»
В здоровом случае без давления вступают в работу силы настоящих желаний, включается интуиция, начинает отчетливо подавать сигналы потенциал, специфика конкретного человека. То есть, иными словами, начинается обучение и работа по индивидуальной программе. У каждого она своя. Притом, задач может быть одновременно и последовательно много разных, и продвижение в освоении новых областей может происходить по сложному расписанию — с переменной скоростью, без форсажа и спешки, с перерывами и переключениями. Такое движение я бы сравнила с серфингом: волна пришла и ты на ней скользишь, синхронизируешь себя с ситуацией здесь и сейчас, продвигаешься, не ломая её и себя. Это даёт совершенно другое качество существования и иную скорость развития. Человека, который так движется, не надо подгонять или контролировать. Может, стоит следить только чтобы он не забывал себя, здоровье и жизнеобеспечение. Этим обычно занимается семья. И это тоже выбор задачи: заботиться. Но и самому человеку надо постоянно выделять время на уборку себя и мира, переваривание входящей информации, осмысление событий, укладывание опыта, бытовые задачи.
Каждую минуту мы делаем выбор, над чем работать. Вот сейчас я пишу эту статью — и это тоже мой выбор и вложение сил, может быть в эфемерное и не приносящее видимой пользы или выгоды. Но у меня есть свой большой интерес: я хочу додумать некую мысль и её сформулировать. Может, пока неполно или не во всем абсолютно точно, но задаться вопросом и его обдумать. И это тоже мировая работа.

Когда кто-то участвует в интернет-сраче, он тоже делает свой выбор: на что потратить свою единственную жизнь и свое личное время. Нужна ли эта задача миру? Вопрос конечно. Может и нужна, ибо это процессы в сознании. Болезни сознания — тоже работа мира. Все дружно стали заражаться ментальными вирусами — дело житейское в рамках вселенной. Кто-то не пережил и погиб, кто-то остался ментальным калекой, кто-то приобрёл стойкий иммунитет и умение очень быстро определять в поступающей информации вредоносные структуры и обезвреживать их. Мир через нас и в лице нас совершенствует иммунную систему.
Так вот, остаётся финальный вопрос: а зачем всё это? Куда мы идём? Вот так, глобально идем, ежедневно выполняя свои текущие задачи? Куда движется мир? И движется ли вообще?
Когда с деревьев падают листья, черви перерабатывают их в перегной. Перегной питает эти деревья, травы вокруг, а через них насекомых, птиц, животных. И лес стоит на месте. Никуда не двигаясь особо. Только это динамическое стояние: он живой и возобновляющийся. Он дышит и излучает, в нём происходит множество событий. Как правило, циклических. Приходят и уходят сезоны, разражаются и уходят болезни, существа рождаются и умирают. А между тем и тем активно живут. Движется ли это всё куда-то? Может и движется. Только очень медленно и глобально, нам не видно.

Я иногда ощущаю себя таким червем, перерабатывающим энергию. Я беру более грубые энергии и создаю из них более сложные и тонкие, притом, только мои. Кто-то рядом делает подобное, но совершенно другое, потому что он уникален. У сапожника не стоит задачи придумывать каждый раз новое — напротив, его продукция должна быть ровной и одинаковой. Другое — модельер обуви, у него как раз работа сочинять. У повара стоит задача делать блюдо точно по рецепту. Варьировать он может лишь в области — сделать с душой, с огоньком или тяп-ляп, равнодушно, да еще и с обманом и подменой продуктов на плохие.
Какую внутреннюю задачу выполняет повар? Мне кажется, когда с душой — тогда он совершенствует свою энергию, растёт сам, приносит пользу себе и миру. А когда плохо — то тоже что-то делает. Наверное наживает, а потом будет вынужден долго изживать ошибки и болезни. Чтобы понять тупиковость и несчастливость такого пути, в перспективе приобрести иммунитет к подобной полужизни и возжелать страстно настоящего и правдивого, неподмененного действия.
И вот постскриптум. Встречаю иногда людей с очень похожими на мои наборами и уровнями задач. Например, появился у меня друг Сохас. Он занимается литературой в очень мелком, сложном и ювелирном жанре — «пирожки». Моим одностишиям побратимы. Интересуется телом, его движением и механикой — практикует тайский массаж, танцует контактную импровизацию. Фотограф — и (в отличие от меня, снимающей только людей) увлечён композицией, волшебными картинками, возникающими из каких-то люков на дороге, полосок света, геометрических перекличек мусора и трещин на асфальте. Медитативные пейзажи-натюрморты. И ещё — у него психологическое образование и склонность вдумываться в ткань событий, всё время замечать и анализировать нюансы. Мы очень схожи во многом, вплоть до уровня занудства и внимания к деталям. Общение происходит — просто праздник, какое интересное, так как на одном языке. Но — пообщались — и двинулись каждый по своему пути, ибо он у каждого совершенно отдельный и индивидуальный.
Ещё такой друг — Олег Жуковский. Он развивался и прямо многого внутренне достиг уже в другом (но тоже моём любимом) — штуках, связанных с театральной магией, временем и пространством сцены, управлением энергией и эмоциями в художественном контексте. Тоже встреча — просто праздник. И тоже после — всё та же работа каждого над своими задачами.
Еще нескольких друзей таких вспомнила — Володя, мой учитель танго, Щука, мануальный терапевт. И ещё человек на букву А, который не друг, а больше учитель, и хорошего и плохого.

Кстати, ещё один тип уроков не описала: жизненные. Связанные с отношениями с людьми, близкими и далекими, приятными и неприятными, которых подкидывает жизнь. Пожалуй, это один из самых сложных типов задач.
Тема для отдельного разговора, даже не возьмусь пока за неё.

20 января 2015
Из ЖЖ Ольги Арефьевой