Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим (отрывки)

В этой книге я потрошу свое бренное тело только одного человека — себя самого — и предаюсь я этому живодерскому занятию не из садистических и не из мазохистских наклонностей. А по причине нарциссизма. Я делаю это по собственной воле и в полном согласии со своей иезуитской натурой.
(стр 201)

В полном унынии я занялся своими изобретениями. Для начала составил полный список беспроигрышных идей. Что же я выдумал? Накладные ногти — в каждом маленькое зеркальце, чтобы смотреться. Прозрачный манекен — внутрь льют воду и запускают рыбок, чтобы дать наглядное представление о кровообращении. Пластиковое кресло, застывающее в точном соответствии с фигурой хозяина. Фотомаски для репортеров. Спектральные очки-калейдоскоп, преображающие действительность, — специально для автотуристов в случае, если пейзаж наводит скуку. Хитроумный грим, истребляющий тени. Туфли на рессорах, чтобы наслаждаться ходьбой. И наконец, осязательное кино — я разработал этот проект самым подробным образом. Довольно простое приспособление позволит зрителям осязать — в точном соответствии с изображением на экране — все что угодно: шелк, шерсть, мех, шероховатую поверхность раковины, сыпучую струйку песка, гладкую кожу. Я также изобрел множество инструментов для тайных наслаждений, как телесных, так и духовных. В том числе премерзейшие вещицы, чтобы в припадке бешенства было что разнести в пух и прах, шмякнув о стену. Не менее полезны окажутся и щербатые колесики: взглянешь — и на душе, как ножом по тарелке, заскребут такие кошки, что хоть вешайся. Оные штучки я изобрел ради особо торжественных случаев, когда надо как следует поиграть на нервах и дойти до ручки, а тут-то и понадобится еще одно мое созданьице — хлопушечка, что взрывается точно так, как вылетает пробка из бутылки шампанского — паф! Также я наизобретал вещиц, которые не знаешь куда деть — куда ни ткни, везде они не на месте. Нужны же они именно затем, чтобы доставлять неудобства и причинять беспокойство. Сбудешь их с рук — тогда и вздохнешь с облегчением. Я знал, что эти вещицы могут принести огромную прибыль, ибо в покупателе всегда живет тайный мазохист, жаждущий обрести нечто, бередящее душу. Еще я выдумал платья с разнообразными анатомическими накладками, сконструированными по точным расчетам и в полном соответствии с идеалом женской красоты, рожденным мужским эротическим воображением. Упомяну лишь о добавочных грудях, что прицепляют к спине. Они могут произвести полный переворот в моде (и, полагаю, это случится). Мои изобретения стали для нас сущим наказанием. Гала со свойственным ей фанатизмом свято уверовала в них и ежеутренне с эскизами под мышкой отправлялась в крестовый поход. Но ее беспримерное упорство натыкалось на каменную стену.
Везде одно и то же. Сначала говорят, что замысел безумен и прибыли не принесет. Затем под напором ее красноречия меняют тактику: идея, конечно, великолепна, но как ее воплотить? Это же совершенно невозможно, а если и удастся, то цена окажется непомерно высока — не продать! И всюду, как бы ни развивался разговор, рано или поздно вывешивался ярлык: «Безумие». Мы отчаивались, затем стряхивали отчаянье и, с удвоенной энергией брались за другой. Накладные ногти не пошли, ладно, примемся за очки-калейдоскоп или за осязаемое кино.
В конце концов все мною изобретенное, одно раньше, другое позже, воплотилось в жизнь — но не мною и столь бездарно, что и сказать нельзя. Понятно, что это отбило у меня всякую охоту самому заново разрабатывать идею. Когда появились искусственные ногти и манекены-аквариумы, раздались голоса: «Это в духе Дали!» И на том спасибо! Обычно бывало хуже: меня же, обобранного, подозревали в воровстве! А все потому, что мои идеи не сразу приходятся по сердцу толпе, им требуется пройти через руки подражателей и преобразиться до безобразия и полной неузнаваемости. Всякий болван почему-то полагает, что способен усовершенствовать мою идею.
(стр 242-245)

Сюрреалистически предмет совершенно бесполезен и разумно использован быть не может. Создан же он, как всякий фетиш, затем, чтобы любая бредовая идея получила свое зримое и осязаемое воплощение.
(стр 266)

Еще в Малаге я пошел к Гале в ученики. Первым делом она преподала мне два постулата — о главенстве наслаждения и о том, что мир реален. Мимоходом она научила меня одеваться, ходить по лестнице и не падать на каждом шагу, распознавать врагов, не сорить деньгами и не швырять за обедом куриные кости в потолок.
(стр 268)

Гала читала мне вслух Бальзака, а иногда, по ночам, меня посещала тень Эдгара Аллана По. В изумительном лимузине с откидным верхом сплошь в чернильных пятнышках призрак приезжал из Ричмонда. И однажды преподнес мне черный телефон, фаршированный кусочками черных носов черных псов. Черной же лентой к телефону была привязана дохлая черная крыса вкупе с черной туфлей, залитой китайской тушью. Шел снег. Я водрузил телефон на сугроб. Просто и мощно — черное на белом.
(стр 343)

Москва, 1996, «Сварог»