Владимир Левин, Тим Юнаев. Плоды прогресса.
Посреди пустыни произрастала пальма. Под пальмой племя папуасов, пораженное проказой, попивало портвейн. Пальма плодоносила плохо, папуасы прозябали, питались падалью, пожирали попугаев, протухших пятнистых питонов. Процветали полиомиелит, паранойя, псориаз, понос, паркинсонизм. Пытаясь предотвратить погибель папуасов, подкомитет помощи первобытным племенам прислал полпреда Попова. Попов, подобно Прометею, принес папуасам плоды прогресса: полупроводники, пылесос, плетизиограф, прочее. Получку Попов получал по пятницам, покупал пиво, пирожки, папайю, повидло — подкармливал проституток, пробуя поддержать популяцию папуасов. План Попова позорно провалился — подлые проститутки применяли противозачаточные пилюли. Племя подыхало. Пронырливые португальцы продавали портвейн по пятьдесят песо, получая пятьсот процентов прибыли. Папуасы пропивали последние плавки. Пустыня приглянулась преуспевающему плантатору Педро Перейре. «Полью почву, посажу помидоры, пшеницу, перец» — планировал плантатор. Под Пасху Педро пригласил Попова пообедать.
— Прогони папуасов, — предложил Перейра, подливая Попову пульке, пунша, пльзеньского пива, подкладывая печеночный паштет. — Поделюсь прибылью. Пошли подальше поручение подкомитета — получишь парагвайское подданство, поместье, пеонов, пост посла.
— Пшел прочь, паскуда! — пробормотал Попов, пожирая поросенка.
— Подумай. Подарю полотно Пикассо, платиновую пепельницу, Пиночету представлю, — пообещал плантатор.
— Пустыня принадлежит папуасам, понял, подлый пособник палача Пиночета?! — прокричал Попов.
Перейра плюнул:
— Пардиес! Погоди, патриот — посчитаемся! Попомнишь плантатора Педро Перейру!
Проклиная Попова, Педро повернулся, пошел подготавливать переворот. Попов пошел помогать папуасам побеждать пережитки палеолита — прогонять политических проходимцев. Пели птицы. Пастухи пасли поросят. Пустыня представлялась прекрасной…
Попов преподавал папуасам письмо, политграмоту, почвоведение, педиатрию, привозил пирамидон, пеленки, погремушки, прочитывал племени «Пионерскую правду», «Панораму», «Перспективы». Папуасы придумали песню:
Петух побудку прокричал,
Провозглашен приказ:
Перейра, прячься, паразит,
Проснулся папуас!
Проводились политзанятия. Проститутки перевоспитались, Попов приобрел проектор, подумывал про патефон. Появился пятилетний план преобразования пустыни. План претворяла Партия Папуасского Прогресса; папуасы подсыпали пальме перегною, подкармливали перманганатом, поливали птичьим пометом. Попов прибил под пальмой плакат: «Получим пятьсот пудов полноценных плодов!». Потребление портвейна падало, папуасы перестали покупать презервативы. Подсчитав прибыль, Перейра прослезился: пять паршивых песо! «Придется позвать пару проворных парней» — подумал плантатор.
Презренный прощелыга Пит похитил паспорт Попова, проткнул пылесос, подговорил папуасов пропить проектор. Прыщавый проходимец Пат пролил птичий помет, предварительно порвав подшивку «Правды». Полиция перлюстрировала почту Попова, подсылала провокаторов. Приехал популярный парижский певец, педераст Поль Плезир, прославившийся похабной песенкой «Поцелуй Полю попку», попутно привез порнографию. Пожилые папуасы просматривали «Плейбой», пропускали политзанятия. Появился притон «Приходи переночевать». Политическая платформа Попова пошатнулась.
— Пора поливать пальму, — призывал Попов.
— Пускай подыхает, перебьемся! — посмеивались папуасы, перелистывая «Парлей».
Прогрессивные папуасы подписали петицию, потребовав прекратить провокации. Попов понес петицию Перейре. Подле поместья Перейры Попов повстречал племянницу плантатора — пятнадцатилетнюю Паолу. Паола подмигнула, предложила прогуляться. Прелестная племянница Перейры понравилась Попову. Почувствовав приближение первобытной похоти, позабыв про петицию, Попов поцеловал Паолу, прижал, полез под подол, потащил под пальму, порвав полупрозрачное платье. Панталоны Паолы полетели прочь, потная пятерня Попова приглушила писк «Пусти!»… Потом пришло похмелье. Плачущая Паола пожаловалась Перейре. Перейра позвонил прокурору. Прибыли полицейские, побили Попова палками, потравили псами. Продажная пресса писала: «Покровитель папуасов — преступник! Позор Попову! Похотливый Попов пойман полицией!» «Правда» промолчала.
Процесс привлек представителей печати, партер переполнился. Получившие право присутствия посмеивались, предвкушая пикантные подробности. Простаки, прозевавшие продажу пропусков, пооблепили подоконники, перила. Плечистые полицейские прогоняли папуасов, пеонов, проституток палками, приветствовали Перейру: «Проходите, пожалуйста».
Пробило полпервого. Пора.
— Приведите подсудимого! — приказал председатель.
Пятеро пулеметчиков притащили побитого Попова, получившего пневмонию — плод пребывания по промозглым подвалам.
— Прошу правосудия, — плакала Паола, проглатывая половину предложений.
— Попов — половой преступник… поймал, предложил прилечь… Плакала, просила пустить… Попов пинал пятками, поломал палец, прокусил подбородок, потом под пальмой повалил…
— Подсудимый Попов!
— Политическая провокация правых! Паола первая подмигнула… — пытался протестовать Попов.
— Признавайся, падаль, — предложил прокурор Песадес.
— Психоаналитик Петерсон, пожалуйста!
— Причина преступления Попова понятна. Психика подсудимого перегружена, поражены пирамидальные пути, половые проблемы постоянно причиняют пытки подсознанию. Полушария почти полностью парализованы параноидальными политическими планами. Промискуитет папуасов простуитировал первоначально патологическую психику подозреваемого. Подтверждаю под присягой: Попов — психопат, прирожденный преступник!
— Полицейский Перес!
— Подтверждаю под присягой: пресловутый Попов пытался подать подлую петицию, предательски пнул пса, поотрывал пуговицы полицмейстеру, проклинал почтенного плантатора Перейру, пообещал перепортить полсотни пятнадцатилеток.
Прокашлявшись, прокурор Песадес пояснил политическую подоплеку преступления, процесс падения подсудимого, потребовал:
— Повесить Попова! Пусть приговор послужит предупреждением подобным подлецам!
— Повесить! Повесить! — подхватила публика.
Поднялся почтенный Пульман.
— Подзащитный Попов — прекрасный парень! Происшедшее под пальмой просто прискорбная путаница. Преступление? Повесить? Прокурор Песадес пожелал повесить подзащитного? Позвольте представить — пуританин Песадес! Прекрасно, пусть повесит педераста Поля Плезира, пусть прикроет притоны, пресечет проституцию!
— Помолчи, паршивый Плевако! — прошипел прокурор.
Пульман продолжал:
— Полиция пренебрегла процессуальными правилами. Признание подсудимого пытались получить под пыткой. Попову прижигали пах пылающей паклей, поливали патокой, потом пускали пчел. Показания Паолы путаны. Перес — пьян, политический провокатор. Психоаналитик Петерсон — пустобрех, прокурор — приятель плантатора Перейры. Повесить пламенного патриота Попова? Пусть представит прецеденты!
Публика протестовала:
— Позор полицаям! Псы! Палачи! Прокурор подкуплен!
— Поворошите память, — призывал присяжных Пульман,- припомните прошлое: полночь, прелестная подружка, первый поцелуй… Постарайтесь понять подзащитного. Прокурор Песадес пытался представить Паолу подростком, плел про пубертатный период. Паоле — пятнадцать! Подумаешь! Паола половозрелая пташка, первая пожелавшая Попова. Простой парень полюбил Паолу преданно, пламенно, пылко. Пусть Паола простит Попова, падре Патрицио поскорее повенчает парочку. Прошу присяжных помиловать Попова.
Присутствующие повскакивали:
— Помиловать!
— Повесить!
— Простить Попова!
— Повесить Перейру!
— Пульман продался!
Представители прессы передрались: польскому писателю Пжежиньскому поломали протез, панамскому памфлетисту Палтусу повредили печень, провалившийся потолок придавил принстонского профессора Портена, Полю Плезиру прищемили пенис, палестинец Пей-Паша пристрелил портье. Прокурора примочили протухшими помидорами, присяжные попрятались. Председатель потребовал прекратить потасовку, покинуть помещение, пообещав продолжить процесс после починки потолка. Публика повиновалась, предполагая пограбить подвалы, полные портвейна.
Поселок Порто-Побре преобразился. Повсюду перебесившиеся потребители пожирали похищенные продукты. Правые подоставали припрятанные пулеметы, преследовали подозрительных. Прогрессисты поджигали пивные. Протестанты повесили пяток папистов. Паписты поджарили протестантского пастора Пфайфера. Противники полового прогресса покидали педерастов под прямой пассажирский поезд Пномпень — Претория. Полицейские по пьянке повыпускали половину преступников. Помахивая прокламациями, пробегали подпольщики. Посвистывали пули. Папуасы, подхватив пики, перекололи полтораста плантаторов, полиция порубила папуасов палашами. Поднялись пролетарии — подмастерья, проходчики, путейцы, печатники подорвали пакгаузы плантатора Перейры пироксилиновым порохом.
— Пей портвейн!
— Подгребай пшеницу!
— Подставляй посуду — пиво!
— Погляди, полно пушнины!
— Пиастры! Пиастры!
Про Попова позабыли. Поселок полыхал, пахло паленым. Пьяные пожарные по пути потеряли помпу. Первый пехотный полк провозгласил полковника Проксимуса президентом. Путчисты попросили помощи. Пентагон прислал парашютистов.
… Питер Пелл приземлился, погасил парашют, пришиб прикладом подбегающего противника, пополз, пристреливая попадающихся папуасов (Пелл помнил памятку по предотвращению проказы: «Папуасы поражены паразитами; пристреливая папуасов, помогаешь предотвратить проказу!»)
Полковник приказал:
— Подняться! По противнику пли!
Питер Пелл помчался, поправляя подсумок, полный патронов; подавил пулеметы, подорвал противотанковую пушку. Противник пытался помешать продвижению — Пелл поднял пистолет, прицелился… Паф! Паф! Па-па-па-паф! Пятнадцать покойников. Потом продвижение приостановилось. Плохо помогала полевая подготовка. Похоже, перст провидения пометил полк печатью проклятия. Полковника проглотил питон; поручика переехала пушка; подпоручик получил пулю, пытаясь повернуть побежавшее подразделение; прапорщик, поскользнувшись, поломал позвоночник. Последнего прихвостня Пилсудского пана Пшеклетного поймала пантера, потащила подкормить потомство. Противник, приободрившись, пристрелялся: пуля пробила пучеглазому подхорунжему Паскутти перикард. Пал петлюровец подъесаул Петрофф.
Прямое попадание прервало преступный путь палача полесских партизан полицая Потапчука.
Парашютисты попадали, проклиная плохое планирование пентагоновских провокаций:
— Предали! Предали! Погнали под пулеметы! Пацифисты патроны подмочили!
Питер Пелл поднял подразделение, пошел первым, помахивая полосатым полотнищем, подбадривая приятелей:
— Пошевеливайтесь, парни! Подъем, подлецы! Передвигаться перебежками! Пулеметчики, прикройте! Поживее! Подтянут подкрепление — пропадём!
После получасовой перестрелки противник побежал, побросав пушки, пулеметы, патроны, провиант. Пленников Пелл приказал переколоть. Протянули проволоку, поставили посты, повесили плакаты: «Предъяви пропуск!»
Парашютисты пили пиво, пожевывали пеммикан, пренебрегая плодами пальм, пораженных пандемией плодожорки. Песчаные пляжи прочесали, попрятавшихся папуасов поголовно перебили.
Прибежали полногрудые потаскушки. Подстелив парашюты, парашютисты предались прелюбодеянию, платя полтора песо по прейскуранту.
— Потенциального противника поощряете. Получите пситтакоз, — предупредил Пелл; пошел починять передатчик, порадовать Пентагон полной победой. Пелл переменил перегоревший предохранитель, припаял пентод, пощелкал переключателем.
Прогревшись, приемник прохрипел:
— … Подгорный принял португальского посла … Пензенские полеводы продолжают посевную … Партия Петросян — Портиш прервана при преимуществе Петросяна … Передаем прогноз погоды
… — Пелл переключил поддиапозон, — … попытка переворота, предпринятая первым пехотным полком Порто-Побре при поддержке Пентагона позорно провалилась. Представители политических партий подтвердили приверженность прежнему президенту. Папа Павел призвал прекратить побоище. Палата представителей проголосовала против поддержки путча Проксимуса, посылки подкреплений пятьдесят первому парашютному полку. Полковник Проксимус, переодетый пастушкой, пытался покинуть Порто-Побре … пойман, повешен патриотами. Прежний президент Плинт приказал подорвать предприятие Пола Плюэра, производителя пестицидов. Позиции парашютистов покроет поток перекиси, перхлората, пропанола, парафендилдиамина, пентафторбензола, пиретрума, пирофосфата …
Поднялась паника, половина полка перестала подчиняться приказам.
— Проверить плавсредства, перепилить пальмы — построить плоты! — прокричал Пелл.
Поздно — пенный поток, подобный полноводной Паране, приближался. Пестицидная пелена поглотила поселение. Прижимая пальцами перекисные противогазы, парашютисты пытались переплыть пропаноловую пучину, погружались под пиретрумный порошок, пускали пузыри …
Повторился предисторический потоп: полностью потоп пятьдесят первый парашютный полк, потонули пантеры, питоны, попугаи, поросята, павлины, пауки.
По причуде провидения, погубив праведников, потоп пощадил порочного Питера Пелла; поток пиридина прибил парашютиста под пригорок подле Порто-Побре. Пелла пленили подоспевшие полицейские патрули …
… Получив прощальный пинок пониже пояса, Пелл приземлился посреди подвала:
— Позвольте представиться — Питер Пелл, политический преступник, пристрелил полтораста пятнистых пугал! Перспектива — показательный процесс, потом — повешение.
— Приятно познакомиться, Попов! Пригласил пятнадцатилетнюю, перспектива подобная, — простонал простуженно Попов, прикорнувший под продранной простыней.
— Помещение подвальное, параша, пахнет псиной. Питание плохое?
— Плохое, — подтвердил Попов, — продуктовые передачи поедаются полицейскими, письма перлюстрируются.
— Пытают?
— Пытают. Почки поотбивали, — пожаловался Попов.
— Приложи, помогает, — Пелл протянул Попову пятицентовик, похлопал по плечу, — приободрись, парень, приятно покачаться под перекладиной, потешить публику!
Приглядевшись, Питер прочитал произведения предыдущих постояльцев:
— Папа, продай поросят, посули прокурору пять песо — пусть помилует!» — посмеялся, приписал: «Поросята потонули — попробуй посулить поросячьи пятачки, паскуда!»
Применяя пульверизатор, Пелл принялся покрывать потолок подвала причудливой порнографией. Попов подавал полезные предложения. После пятой пикантной позы, предложенной Поповым, Пелл присвистнул:
— Плохой парень! Пошляк! — позже протянул Попову перепачканную пастой пятерню, — Попофф, подружимся?
После принятия поздравлений Пелл позвал полицейского:
— Помыться! Полотенце! Постель! Правила приема пленных помнишь? Пентагон поможет припомнить! Почему потолок похабщиной покрыт? Пожрать принеси! Пива! Попов простужен — пенициллину! Правое плечо … Прочь, потная полицейская падла! Пасть порву! Полицейский пулей понесся покупать пиво. Пелл присел, предложил Попову «Правила поведения пленного парашютиста»:
— Почитай, пригодится при пытках.
Попов поделился припрятанной «Примой».
Понурый подвал преобразился. После пыток Попов перевязывал Пелла, потом приятели пели песни: «Полюшко-поле», «Платочек», «Постой паровоз», «Прощай, Пенсильвания», «Потаскушка Пегги», «Парашютист под пальмой похоронен», «Последнее прости». Пелл поведал Попову про полный препятствий путь простого парашютиста: «Прага — Плейку — Пакистан — Портсаид — Палестина
— Пномпень. Пункты приземлений, перестрелки, погони — прострелено плечо, побаливает печень». Помянул приятелей: Пауэрса, покойного Пеньковского …
Попов позавидовал: «Пришлось пожить!» Подумав, перечислил: «Партсобрания, планы, прогрессивки, профсоюзные путевки, преферанс, похмелье по понедельникам, подагра, полиартрит. Приелось… Переменил профессию — папуасы, Паола, подвал…» Пелл показал Попову пытки перцем, пластырем, полиэтиленовым пакетом, посоветовал порошок против подагры, переспросил про политпросвещение, профтехобразование. Попов по памяти пересказывал Паустовского, Пруткова, Пастернака. Питеру понравилась поэма Пушкина «Полтава».
— Прекрасное произведение! — признался Пелл.
Проходили понедельники, пролетали пятницы — про пленников позабыли. Пелл примечал: Попов погрустнел, перестал петь, порою плакал, прикрывшись подушкой, плохо понимал происходящее. Пневмония прогрессировала. «Пропадет парень,» — подумал парашютист; предложил побег.
Попов покорно помогал приятелю проводить подкоп, пассивно повиновался приказам Пелла, постоянно повторяя: «Поймают — повесят».
Подкоп потихоньку продвигался, потом произошло прискорбное происшествие — Пелл позабыл про предел прочности. Провалился пол, Попова придавило плитой песчаника. Питер принялся пилить плиту пряжкой, подбадривая потерпевшего: «Потерпи, Попофф!» Попова придавило после полудня — Пелл пилил по пятницу, прочистил подкоп, поднял плиту — поздно: пребывание под песчаником, потемки, пятидневный пост подорвали психику парня. Попов попросил Пелла:
— Паола, подари поцелуй…, — посасывая палец, постоянно пел:
Пупсики, прощайте!
Пуще, патефон!
Пылко посещайте
Племенной притон!
Питер Пелл понял — Попов помешался. Прибыли полицейские психиатры, повязали Попова полотенцами, повезли прочь… Потеряв Попова, Пелл перестал переносить проклятый подвал: прогнул проржавевшие прутья, придушил постового, перемахнул проволоку — прощай, правосудие! Простодушные полицейские преспокойно писали пульку…
Перепрыгивая промоины, Пелл пробирался по проспекту Процветания. Полночь. Подле памятника пирату Пьеру Потрошителю Питер приметил позднего прохожего. «Проклятье!» — подумал парашютист, подхватывая прочный полированный прут, — «Придется перебить подонку позвоночник». Прохожий приблизился — перед Пеллом предстала прекрасная португалка, полуприкрытая порванным пончо. Пелл, припомнив печальное повествование Попова, поразился: «Паола Перейра после полуночи прогуливается по панели?» Покраснев, Паола прошептала: «Педро Перейра, потеряв при погроме поместье, пакгаузы, плантации — повесился …
Пришлось пойти, просить подаяние»
— Побежали! — предложил Пелл, — пересечем пампасы, переплывем Парану! Пароход «Парагвай — Пенсильвания» по пятницам, 5.15 — поспеем. Пошло подыхать проституткой!»
Психоаналитик Петерсон пытался подлечить пациента Попова, применяя психотропные препараты: пентобарбитал, пикротоксин, плеть; пробовал приложение постоянных, переменных, пульсирующих потенциалов (плюс — промежность, противоположный полюс — подмышка); принудительное питание, пурген, плацебо. После помешательства подсудимого, пропажи потерпевшей, Попова помиловали, процесс прекратили. Приемы Петерсона принесли плоды — психика помешанного прояснилась. Попову порекомендовали покинуть Порто-Побре первым пакетботом «Перу-Петропавловск».
Прибывшего Попова принял полковник Пронин, погрозил пальцем: «Плохой пример подрастающему поколению показываете, Попов! Папуасов проворонили, паспорт потеряли, поручение провалили. Подозрительные приятели — пентагоновские парашютисты. Позорный процесс… Признаетесь?!»
«Признаюсь…», — плакал Попов.
Прошло пятьсот пятниц. Порто-Побре процветает — появилась парфюмерная, перерабатывающая, пивоваренная промышленности, построен планетарий, проведены прогрессивные преобразования. Посетителям показывают пенопластового папуаса, покрытого полихлорвиниловыми паразитами под пуленепробиваемым плексигласом. Плата — полпесо.
Побег по пампе прославил Пелла. Пелл получил повышение, переменил профиль — преподает психологическую подготовку парашютистов. Паола подарила Питеру пару прекрасных пацанов. Поместье Пеллов полнится пурпурными пионами, померанцами, портулаком. Питер посадил пальму памяти Попова, постоянно поливал. Паола пообрывала пальме почки. Пальма погибла. Паола Пелл — преуспевающая писательница: повесть Паолы «Похотливая плоть» получила пулитцеровскую премию. Публицист Пантелеймон Понтрягин посвятил Паоле памфлет «Паталогоанатомия прогнившего порядка, проститутка пера П. Пелл — платная пасквилянтка Пентагона».
Попов просидел положенное, посплавлял плоты по притокам Печоры, потом, получив паспорт, поселился под Полтавой. Прибивает подметки, починяет примусы, перекладывает печи, паяет прохудившуюся посуду, пробует плотничать. Прежде полиглот, Попов позабыл польский, португальский, полинезийский, перестал покупать «Правду», подписал «Пчеловодство». Подвернулась Попову повариха Прасковья — поженились…
Порой по пыльному проселку проносится посольский «Понтиак» — полковник Пелл приезжает проведать Попова. Попов потчует приезжего первачем, Прасковья пододвигает праздничный пирог. Пелл пьет, похваливая пирог, подговаривает Попова покинуть полтавщину, предлагает пост председателя правления «Пасифик Петролеум». Попов поеживается…
— Полно! План перевыполняю, полтораста получаю, позавчерась прораб похвалил… Потом помидоры пора пропалывать, петрушку прореживать, подсолнухи полоть…
Полковник Пелл печально пожимает плечами…
Источник: bookz.ru