Программа «Аргентум» на радио «Эхо Москвы». 13 марта 2005 г.
…Была полная тьма, у меня не было спичек, у меня не было компаса. Было лето, но очень сильно похолодало. И я села на берегу озера, и стала орать: «Господи, помоги!» Я крикнула три раза и услышала прямо рядом голос своего друга: «Чего орёшь?»
Ведущие:
Дмитрий Борисов
Александр Плющев
Гости:
Ольга Арефьева
Сергей Калугин
Плющев: — Московское время 23:05, вы слушаете радиостанцию «Эхо Москвы», в эфире программа «Аргентум», и в студии Александр Плющев и Дмитрий Борисов.
Борисов: — Добрый вечер, как всегда в 23:05 каждое воскресенье на «Эхе Москвы» «Аргентум», и этот день не стал исключением.
Плющев: — И сегодня у нас в гостях… пока ровно половина гостей подошло. Сегодня у нас в гостях должны быть Ольга Арефьева и Сергей Калугин, ну, собственно, Ольга Арефьева уже здесь. Добрый вечер!
Ольга: — Здравствуйте!
Плющев: — А вот Сергей Калугин, лидер группы «Оргия праведников», если вдруг кто не знает, пока не подошёл, но, мы надеемся, присоединится к нам в ходе нашего эфира. Вообще, речь-то, конечно, хотелось повести именно об объединении, поэтому… не об объединении, а в смысле, о таком творческом эксперименте, когда вы выступаете вместе — вчера вот был концерт, насколько я понимаю, в Политехе, да?
Ольга: — Да, в Политехническом музее, на этой сцене, где стояли Цветаева, Маяковский, где разные известные люди, великие люди… мы тоже дерзнули вчера вместе с Сергеем… А вот и он!
Калугин: — Вечер добрый…
Плющев: — Да, вот и подошёл Сергей. Добрый вечер!
Калугин: — …девочки и мальчики, да.
Плющев: — Напряжённое движение на улицах города.
Ольга: — Что, насморк у тебя? Поздоровайся, мы только начали.
Калугин: — Слава тебе, Господи!
Борисов: — Добрый вечер!
Калугин: — Добрый вечер!
Плющев: — Ну так вот, я собственно, только что успел задать вопрос Ольге о том, как вчера всё прошло в Политехническом.
Калугин: — Вау… Ну, я могу сказать, что если бы не аппарат, который был ровно в шесть раз менее мощным, чем требуется для залов такой посещаемости, то всё было бы великолепно.
Ольга: — Ну, народу было, по крайней мере, очень много.
Калугин: — Да, ну, с этим было всё хорошо, да.
Ольга: — И отклик был очень живой.
Плющев: — Казалось бы, вы представляете несколько разную музыку — ну, может быть, я так глубоко заблуждаюсь в силу своего невежества, может быть, мне так кажется — неважно. Что вас объединило, почему вы решили вдруг выступить вместе? Во всяком случае, видится это несколько удивительно поначалу.
Калугин: — О Господи, а что ж тут удивительного?
Ольга: — Вообще, мы много лет с Серёгой дружим и даже 10 лет назад вместе записывались. Собственно, тогда он записал свой альбом «Nigredo», а я записала свой альбом «Колокольчики». И каждый поучаствовал буквально немножко в альбоме другого человека, так что у нас задел был на будущее долгий. Мы даже собирались вместе играть, и даже вместе играли, но в итоге получилось, что каждый по своему такому, звёздному пути пошёл, что никто не может быть аккомпаниатором другого. У каждого свои песни…
Калугин: — Ну, как Оля говорит, «два соловья на одной ветке не поют».
Плющев: — Но вчера, тем не менее, объединились?
Ольга: — Сели на одну ветку.
Калугин: — Да, да. Но это… Да, уселись на одну ветку и грянули. Тем не менее… т.е., у меня даже был такой странный эпизод, когда… единственная, наверное, регалия, которую я в этой жизни получил, это в 1994 году — Господи, это уже 11 лет назад было! — я получил звание лучшего гитариста России, что, конечно, циничный… циничный — ну как это сказать по-русски, не прибегая к ненормативной лексике? — звездёж, но тем не менее, эту регалию я получил именно в качестве гитариста в проекте Ольги Арефьевой, потому что я играл в составе группы «Ковчег», которая на тот момент исполняла регги, которое я терпеть просто не мог.
Ольга: — Играл очень недолго, но успел стать лучшим гитаристом.
Калугин: — Да, но отчаянно…
Ольга: — Я думаю, по совокупности достижений, просто за то, что ты умеешь играть на гитаре. А на самом деле в рок-музыке…
Калугин: — Это большая редкость, да.
Ольга: — …умеют играть на гитаре далеко не все. Имеется в виду, не то, что играть, там, что-нибудь этакое, а просто взять, любое произведение сыграть: классику… ну, в общем, теперь ты рок играешь. И акустику, и между тем и тем.
Калугин: — Да.
Борисов: — Дорогие слушатели, вы можете присоединиться к нашему эфиру при помощи эфирного пейджера 974-22-22 и 755-87-05 для абонента «Эхо Москвы», работает наш sms-приёмник +70959704545.
Плющев: — Ну, и сегодня мы будем слушать как творчество Ольги Арефьевой, так и, собственно, Сергея Калугина, не знаю уж, как они, рискнут ли поставить в эфир то, что было записано вчера в Политехе, я думаю, мы решим это по ходу нашего эфира. Ну а пока что называется «ladies first», начнём с Калугиной… а-а-а… хорошо я сказал… начнём с Арефьевой.
Ольга: — (смеётся) Мы пока не замужем с Серёгой!
Плющев: — Сорри, господа.
Ольга: — У него своя жена, свои дети, и своя фамилия — у меня. Вот. Мы поставим песенку — вот она уже даже, как бы, заиграла, которую мы вчера играли, но сейчас запись с другого дня и пока без Серёги.
[Звучит песня «Оборотень»]
Плющев: — Ольга Арефьева, которую я зачем-то обозвал Калугиной, и Сергей Калугин, которого я пока ещё никак не обзывал, у нас в эфире, в гостях в программе «Аргентум», накануне у них был совместный концерт, но и я так понимаю, смутили вас технические проблемы, а собственно творческие? Я вот что хочу спросить: будет ли это продолжаться, этот опыт, и будут ли ещё совместные концерты в ближайшее время, например?
Калугин: — Я думаю, что никуда мы от этого не денемся, мы обязательно будем готовить программу, внятную, убедительную, чёткую, проработанную, и, Бог даст, с этой программой мы даже, наверное, и появимся, может быть, в телеэфире, слава Богу, что сейчас вот Вася Лавров организовал О2- ТВ, это удар…
Плющев: — Он был здесь у нас в эфире.
Калугин: — Да, да. Это удар в самое сердце этой проклятой матрицы, которая нас окружает, поэтому, наверное…
Борисов: — Только пока не очень видно, к сожалению.
Калугин: — Пока не очень видно. Пока не очень видно.
Плющев: — К сожалению, не самый ощутимый этот удар.
Борисов: — Да, да, да.
Калугин: — Да. Быть может, он даже опоздал. Но, тем не менее, как бы, это надежда, которая умирает последней, как известно.
Борисов: — А есть надежда услышать вас вдвоём, живьём где-нибудь, кроме Москвы?
Ольга: — Ну, во-первых… да, я скажу, что мы действительно, наверное, будем играть вместе хотя бы потому, что мы играли вместе 10 лет назад, и с тех пор публика просто упорно, неотступно нам об этом напоминает, и требует и просит. Вот, и у нас было, собственно говоря, ещё за это время два опыта — мы сделали программу английского Ренессанса — может быть, сегодня даже если успеем, поставим запись — вот, очень странную такую для рокеров программу, потому что это изысканнейшая музыка, классическая и поётся ангельским голосом, играется гитарой, изображающей лютню. Вот, ещё один раз мы просто по приколу спели песню «Wild Rose» Ника Кейва, оказалось, что Калугин безумно похож голосом на Ника Кейва, если захочет, а я на Кайли Миноуг, если тоже захочу. И даже тоже спели, и это было раз в жизни, и то было раз в жизни. И вот с тех пор нам это просто не забывают, упорно напоминают. Вот, но если мы — понятно, под таким прессингом публики, и ещё благодаря тому, что мы друг другу неизъяснимую и необъяснимую симпатию испытываем, хотя видимся крайне редко, но страшно любим разговаривать по телефону. Притом тоже где-то раз в полгода, но…
Калугин: — Ну да, ну, а собственно говоря…
Ольга: — Видимо, мне, вот, например, нравится его голос, что ли, по телефону?
Калугин: — Для нормальных людей времени нет, как известно.
Ольга: — Да. И если… почему в другие города есть шанс, я думаю, потому что на самом деле, у нас компактный состав получился: у нас один виолончелист на двоих — и больше нам никто не нужен, не нужен ни «Ковчег», ни «Оргия праведников». Мы делаем вполне себе полноценный саунд, благодаря Петру Акимову, который способен быть оркестром — человек-оркестр.
Борисов: — А не ревнуют ваши коллективы?
Калугин: — О! Не то слово!
Ольга: — Правда? Мой коллектив, по-моему, нет. И я тоже не ревную, по крайней мере, Петра, который играет, как говорят, с количеством рок-музыкантов, сравнимых с количеством донов Педров в Бразилии. Вот, многие из них даже с моей подачи, скажем, с Юлей Теунниковой — я их познакомила, и сейчас они выступают вместе и более того, даже поженились. Вот, с Серёгой тоже я их познакомила — с Калугиным, я имею в виду.
Калугин: — Как раз на «Колокольчиках» и случилось, собственно говоря.
Ольга: — Вот, и у них сейчас тоже случился отдельный проект. И собственно говоря, инициатором ещё одним, кроме публики, нас с Калугиным был Пётр — он очень хотел, чтобы этот проект состоялся, и он уговаривал его и меня отдельно. И говорил: «Ребята, давайте, я мечтаю».
Борисов: — В итоге вас на сцене сколько?
Ольга: — Трое.
Борисов: — Трое?
Ольга: — Да, очень удобно. Ездим в другие города.
Калугин: — Здесь это, пожалуй, связано только с тем, что другие города — это, прежде всего, энтузиасты, которые выписывают «Ковчег», которые выписывают «Оргию праведников», и которым зачастую бывает трудно поднять такие объёмные и мощные коллективы. Т.е., вы можете себе представить, т.е. выписать группу — это 10 человек проезд туда-обратно, это вписка, на которой они будут жить, это, в конце-концов, организация концерта, и, наконец, гонорар. Вот, как известно, структура, которая, в принципе, организовывает концерты, в рок-музыке не заинтересована, они возят, там, своих «блестящих», «дристящих» и прочих этих самых…
Ольга: — Ещё очень удобный вариант — это бард, человек с гитарой.
Калугин: — Да. Вот. И поэтому зачастую группы наши хотят слышать в городах, группы наши мечтают увидеть в городах, но…
Ольга: — А зовут нас с Петром в дуэте.
Калугин: — …но людей, которые способны поднять такое масштабное движение, не так-то много на белом свете.
Борисов: — Как-то вы грустно размышляете…
Ольга: — Да, давайте даже не будем грустить.
Калугин: — Я, я не грущу, я просто реально смотрю на ситуацию…
Борисов: — Многие ведь, рок-музыканты в том числе, сдаются попсовым продюсерам сейчас. Не хочется сдаться попсовому продюсеру, чтобы он…
Калугин: — Да будь они прокляты!
Борисов: — …возил вас?
Ольга: — Да это кто же нас возьмёт? Есть такой анекдот, как два человека жизнь прожили вместе, и она у него, по-моему, спрашивает: «Слушай, а не пора ли нам, вообще, жениться?» А он ей отвечает: «Да кто нас возьмёт сейчас…»
Калугин: — Это, знаешь, есть другой анекдот, как прибегает Сара к рабби и говорит: «рабби, вы знаете, Абрам был, конечно, очень грешным человеком, он имел отношения с женщинами, он пил, но, тем не менее, перед смертью он завещал нашей синагоге всё, что он накопил, полтора миллиона долларов». Он говорит: «Ну, вы знаете, Сара …»
Ольга: — Шекелей.
Калугин: -…ну, или шекелей, наверное… говорит: «Вы знаете, Сара, как известно, чем больше грешник, тем ярче покаяние». Та говорит: «Эх, рабби, что же вы мне об этом лет 30 назад не сказали?»
Плющев: — У нас в гостях Сергей Калугин и Ольга Арефьева, мы продолжаем эфир программы «Серебро»… Ой, я совсем сегодня заговариваюсь — вы простите меня, Бога ради — у нас «Аргентум» программа называется, что, впрочем в переводе одно и тоже. Да. И… я просто вспомнил, что, на самом деле, что…
Борисов: — Тебе сегодня можно.
Плющев: — Да, что Сергей Калугин был одним из первых гостей программы «Серебро», когда она только начиналась, года три этак назад. И с тех пор разные люди обращаются ко мне и спрашивают: «А почему ты не зовёшь «Оргию праведников»? А я говорю: «Я получил вот от них запись — которую мы сейчас послушаем — и жду, когда же выйдет, наконец, альбом, чтобы полноценно представить его в нашей программе». Вот с этим вопросом я обращаюсь к Сергею Калугину: когда же будет альбом «Оргии праведников» новый?
Калугин: — Ну, гипотетически он будет весной-летом этого года. Дело в том, что проект оказался много серьёзнее, чем мы все предполагали, мы записали студийный проект «5.1», и с выпуском его определённые сложности имеют место, и сейчас мы заканчиваем, как бы, запись и сведение стереоверсии этого альбома. Ну, я не знаю, насколько глубоко я могу сейчас погружаться в кухню, собственно говоря, процесса, но думаю, что штука получается замечательная в своём роде.
Плющев: — Ну, давайте послушаем песню оттуда.
[Звучит песня «Последний воин мёртвой земли»]
Плющев: — Вы слушаете программу «Аргентум», Александр Плющев и Дмитрий Борисов, в гостях у нас Сергей Калугин и Ольга Арефьева. Здесь студент Андрей Жуков на сайт радио «Эхо Москвы» написал огромное количество вопросов, фактически, за всех остальных отработав план. Ну так вот, вопрос… мы только что здесь за эфиром обменивались мнениями различными, о состоянии современной музыки в том числе, и это соотносится с вопросом Жукова Андрея, студента. Вот он спрашивает у Сергея: «Как Вы относитесь к появлению в московском радиоэфире «Гражданской обороны»? А это действительно произошло, вот я собственными ушами слышал на этой неделе.
Калугин: — Ну, слава тебе, Господи, эпохальное событие. Вот. Я не слышал, потому что я не живу, припав к радиоприёмнику, но, тем не менее, если это случилось, потому что известный нам деятель отечественного радио как-то раз говорил, что в эфире «Гражданской обороны» не будет никогда, и тем не менее, если она всё-таки появилась — это перелом. Не дай Бог, чтобы…
Плющев: — А вот…
Борисов: — А для самой «Гражданской обороны» это как?
Плющев: — Да.
Калугин: — А для самой «Гражданской обороны» — слава тебе, Господи, наплевать, появляется она в московском эфире или не появляется. Они делают то, что должны и то, что хотят делать.
Борисов: — А мне кажется, что даже наоборот, в каком-то негативном… с негативной стороны может это им аукнуться, потому что какой же получается такой…
Плющев: — Андеграунд…
Борисов: — Андеграунд, да. Какой андеграунд в радиоэфире?
Калугин: — Вы знаете, вообще, понятие андеграунда — это какая-то такая нашлёпка, пришлёпнутая снаружи к людям. Ну какой вот, например, мы с Олей, к чёрту, андеграунд? Мы вынужденно находимся в этой странной ракообразной позиции, но совершенно, как бы, никогда не планировали и не имели в виду в ней находиться. Вот, эта ситуация связана просто с обстоятельствами жизни в нашей стране, к сожалению. И точно то же самое, я думаю, можно сказать о «Гражданской обороне». Вот. Андеграунд — это просто ситуация, когда официальные эфиры, официальные радио ориентированы на то, чтобы людей усыплять, людей замораживать, людям не давать слушать ничего живого, будь то живое слово или три живых ноты. И то, что «Гражданская оборона» вдруг, неожиданно в этом царстве сна произнесла своё живое слово — это большое счастье и большая радость. Вообще, рок подразумевает стадион, набитый 150 тысячами человек, и дай Бог, чтобы у «Гражданки» это состоялось.
Борисов: — Как их можно набить без какой-то поддержки со стороны средств массовой информации?
Калугин: — Ну, вот в том-то и дело, что в том виде, в котором они сейчас существуют, это как бы, фактически невозможно. Ну, даст Бог, что-то изменится.
Плющев: — Живое слово Сергея Калугина звучит сейчас на радиостанции «Эхо Москвы», а сейчас будет живое слово от Ольги Арефьевой, потому что студент Жуков Андрей назадавал вопросов и ей — не могу их не озвучить. Ну, один такой, который вам задают, наверное, очень часто — Вам, я имею в виду, собственно, Ольгу Арефьеву и тех, кто с ней играет — «вот интересно было бы узнать, — пишет Жуков Андрей, — какой из составов «Ковчега» Вам наиболее милей, или же это всё равноправный стилистический эксперимент?»
Ольга: — Ну, кстати, лыко в строку. Вот сейчас мы перед началом говорили о том, что составов у меня целый ряд, но самый главный водораздел пролегал всё время по линии акустика-электричество. И вот сейчас происходит очень интересный момент… как бы, мне трудно тоже, действительно, любить одинаково два состава, каждый люблю по-своему, но всё время, вот, как бы, о месте в моём сердце разговор происходил. А сейчас, наконец, мне не придётся выбирать, потому что назревший момент вдруг решил реализоваться: составы объединяются, и 27 марта мы будем петь в ЦДХ — на сцене будет в два раза больше народу. Вот, зачем это надо? Ну, тоже могу объяснить. В наш акустический состав вливается наш басист для того, чтобы клавишник левой рукой не играл бас, а правой соло. Вливается наш гитарист электрический для того, чтобы я, когда пою, параллельно не играла на гитаре.
Борисов: — Раздутый штат.
Ольга: — Может быть, раздутый, а может быть, и нет. Может быть, в этом есть глубокий смысл, потому что я лучше пою, когда я не играю, а играю я тоже посредственно и, как бы, музыку частично улучшаю, но частично и порчу. Потому что не гитарист. Вот, и барабанщик наш электрический, он обещает максимально щадяще играть, и он это умеет, и он в «Шансон-Ковчеге» у нас уже участвует. Вот, для того, чтобы наш перкуссионист, Михаил Смирнов, чтобы он уже мог только солировать, а не держать тоже одной рукой сетку, а другой, там, какое-нибудь причудливое соло не выигрывать. Т.е., это всё сделано для того, чтобы музыку можно было сыграть максимально красиво, и не экономить, как бы, на местах музыкантов, и не совмещать функции, а спокойно играть каждому своё, и, в общем-то, в надежде записать это всё, и выпустить, может быть, концертный диск живой. Я уж не знаю, получится или нет, я думаю, такой уж состав точно не поедет на гастроли — это весьма тяжеловесная получается машина. Но тем, кто имеет возможность и счастье или несчастье жить в Москве, есть сейчас прямая дорога 27 марта послушать, вдруг это будет единственный раз — в ЦДХ — наш акустический концерт 27 марта.
Плющев: — Дорогие друзья, вы можете присоединиться к нам с помощью вопросов на пейджер, sms также присылать.
Борисов: — Кроме того, после следующей композиции, которая прозвучит в нашем эфире, я думаю, что мы отдадим наших гостей на растерзание слушателей.
Плющев: — Конечно, 203-19-22.
Борисов: — Что слушаем сейчас?
Ольга: — Сейчас послушаем тот самый обещанный ренессанс, который был записан ровно 5 лет назад.
Калугин: — Пресловутый.
Ольга: — Пресловутый. Вот, ну что ж, «Урожай поцелуев нужно снимать, пока он зелен», на староанглийском языке, лютневая музыка XVI века.
Звучит песня:
What haruest halfe so sweet is,
As still to reape the kisses
Grown ripe in sowing?
And straight to be receiuer
Of that which thou art giuer,
Rich in bestowing?
Kisse then, my haruest Queene,
Full garners heaping;
Kisses, ripest when th’ are greene,
Want onely reaping.
The Doue alone expresses
Her feruencie in kisses,
Of all most louing:
A creature as offencelesse,
As those things that are sencelesse,
And void of mouing.
Let vs so loue and kisse,
Though all enuie vs:
That which kinde, and harmelesse is,
None can denie vs.
Плющев: — Программа «Аргентум» продолжается.
Борисов: — Александр Плющев и Дмитрий Борисов. 974-22-22, абонент «Эхо Москвы» — наш пейджер, который работает и принимает ваши сообщения. Наш эфирный телефон — 203-19-22, и если все наши гости — обе половинки — которые сейчас сидят по ту сторону от меня, возьмут наши головные… «микрофоны» хотел сказать… как это?..
Плющев: — Телефоны!
Борисов: — Телефоны, да.
Ольга: — Головные наушники.
Борисов: — Да. То даже смогут вас услышать, и я думаю, мы прямо сейчас примем пару звонков перед тем, как продолжить наш разговор. 203-19-22, алло, здравствуйте, Вы в эфире! Алло! Алло! Алло! А у меня тишина. На линиях обеих. Алло, здравствуйте! Алло! Да, как Вас зовут — вот, вроде появился.
Слушатель: — Меня зовут Максим.
Борисов: — Да, Максим!
Слушатель: — У меня вопрос к Сергею.
Калугин: — Да.
Слушатель: — Сергей, здравствуйте!
Калугин: — Добрый вечер.
Слушатель: — А вот я хотел у Вас узнать: а вот как будет альбом называться, и как Вы его записываете — живьём или с небольшими накладками? Вообще, как? Мне, вот, интересно.
Калугин: — Нет. Альбомы пишутся полноценные студийные… На практике это обычно происходит… т.е., все инструменты пишутся по отдельности. Название его пока дискутируется, дело в том, что пока мы не услышим его в том виде, в котором он, собственно говоря, будет опубликован, мы о названии говорить не рискуем. Тем не менее, если Вы отважитесь прийти 19 числа — а это в эту субботу произойдет — в клуб «Ганнибал», который находится рядом с метро Серпуховская в Театре клоунады Терезы Дуровой, то некие вибрации, которые будут озвучены на этом альбоме, можете услышать и Вы.
Борисов: — Какое-нибудь рабочее название хотя бы есть?
Калугин: — Нет, нет, действительно, мы хотим сначала его увидеть, сначала услышать.
Ольга: — Вчера у нас была версия «Приглашённые, изыдите!» У нас вчера на концерте было столько приглашённых…
Борисов: — Мешали?
(Говорят одновременно)
Ольга: — Нет, наоборот, помогали.
Калугин: — Да нет, не мешали, это просто прямой ущерб карману.
Ольга: — Просто у Серёги предыдущий альбом называется «Оглашённые, изыдите!» А тут «Приглашённые, изыдите, да никто из приглашённых…»
Плющев: — Ещё о концертах много достаточно вопросов, ещё, наверное, телефон мы включим, но чуть попозже, я просто сейчас задам буквально два вопроса Сергею тоже, они сливаются в один запросто. Преподаватель Владимир спрашивает, собираетесь ли Вы в Коктебель в этом году, он благодарит за концерт летом прошлого года в тамошней «Богеме». Второй вопрос о концерте «Ржавый Ахтунг» — это вот многочисленный Жуков Андрей спрашивает: «Что вообще собой представляет этот концерт?»
Калугин: — О! Слушайте, о «Ржавом Ахтунге» надо говорить долго и внятно. Значит, я ещё раз говорю, что «Ржавый Ахтунг» состоится в эту субботу, в клубе «Ганнибал», в Театре клоунады Терезы Дуровой. Там этот клуб находится, это большой клуб-гигант типа «Точки» или «Б-2». В 7 часов вечера начало, собственно говоря, действа. И там будет играть свой концерт наша группа, «Оргия праведников», и одновременно с этим будет происходить реальный рыцарский турнир, потому что в течение последних лет поднимается очень мощное движение реконструкторов по России — это отнюдь не толкиенутые, которые в простынях и с деревянными мечами бегают по подмосковным лесам, это намного серьёзней, это отчаянные люди, которые в наше время отваживаются жить по рыцарскому кодексу XIII — XIV века, которые…
Борисов: — Хорошо, не гладиаторы.
Калугин: — Это, фактически, гладиаторы, они восстанавливают доспехи, а после этого рубятся, собственно говоря, турнирно рубятся в этих доспехах — у них единственное, запрещена заточка меча тоньше полутора…
Плющев: — Миллиметров.
Калугин: — Миллиметров, да. Вот, но тем не менее, т.е. каждая сшибка, как правило, заканчивается тяжелейшими травмами, там то кровь хлещет…
Борисов: — Скорая помощь…
Калугин: — Скорая помощь курсирует туда-обратно, вот, но понимаете, ведь весь наш…
Плющев: — А на конях? Тоже бывает?
Калугин: — Тоже бывает, да. Они в Выборге устраивают массовые ристалища, массовые побоища, и, понимаете, ведь весь наш мир ориентирован на то, что если мы натремся кремом «Johnson’s baby», если мы, значит, проглотим 18 таблеток, вот, и стабилизаторы, и ароматизатор Е-577, то мы будем жить долго и счастливо и никогда не умрём, и наше жалкое жирное тельце нужно лелеять в покое, в кресле перед экраном телевизора, на котором пока идет телесериал. Эти отчаянные люди плюют в лицо современному миру, они рубятся мечами в кровь, в дребезг, и вот это вот тельце, которое современный мир пытается заставить нас холить и лелеять, они швыряют в огонь битвы. Вот, я считаю, что этот вызов просто достоин всяческой поддержки, вот я всех желающих приглашаю 19 числа в субботу на наш концерт, где рыцари, когорта «Ржавый Ахтунг» в своих сияющих доспехах будут колотить друг друга по башням 16-килограммовыми двуручниками, стрелять из бомбарды и пьяными голосами орать немецкие воинские песни.
Ольга: — А они пьют, да, перед боем?
Калугин: — Святое дело, конечно! Конечно, да.
Борисов: — Для храбрости. А Вы сами не участвуете в таких…
Калугин: — Им не нужно что-то для стимуляции храбрости, они безумно отважны.
Борисов: — А Вы сами не участвуете?
Калугин: — Вы знаете, я по профессии музыкант, если я с двуручным мечом врублюсь в самый центр этого, во-первых, я паду в течение двух секунд…
Ольга: — Доблестно.
Калугин: — Доблестно паду. А во-вторых, я просто…
Борисов: — Так зачем же холить и лелеять своё тело?
Калугин: — …никогда не смогу больше играть на гитаре. Всё-таки, как бы, в… тело, его холить и лелеять не нужно, т.е., я за… в процессе записи альбома истесал до кости, фактически, пальцы на обеих руках, и в этом мой подвиг, и в этом моё презрение к телу. Те, кто не вынужден работать настолько утонченно, работают мечами.
Плющев: — Здорово. Вообще, потрясающий рассказ был. Я знаю, что у Ольги тоже есть некие театрализованные представления, скажем так, в которых она принимает участие.
Борисов: — Рубитесь?
Ольга: — Вообще, тут наши дороги с Серёгой расходятся очень и очень далеко. Да, он экстремальщик, и впрямь, я чувствую. А я вот совсем нет. Мой экстрим, он где-то в другой сфере, сфере поиска каких-то особых, очень тонких вибраций, и последнее время они меня стали уводить в сторону от привычных дорог, от того, что от меня ждут, что я выйду, спою песню, там, улыбнусь, сыграю на гитаре. Сейчас мы стали заниматься авангардным театром. Нам всем — в смысле, всей моей компании — снес крышу товарищ Адасинский Антон с театром «Дерево», и ещё есть один у меня любимый человек, учитель — это Вячеслав Полунин, учитель Адасинского. Вот эти люди, они тоже по-своему безумны, потому что они не живут в этом мире, вот в этом самом, толстеньком, жирненьком, а они ищут пути в довольно далекие сферы духа. Это у нас сейчас организовалась перфоманс-группа «O.V.O.», и мы уже несколько раз сыграли спектакль «Калимба», вот, и даже так получилось, что половина труппы — это ученики школы «Дерево», они учились…
Борисов: — А у Вас тоже есть снег, как у Вячеслава Полунина, «Снежное шоу»?
Ольга: — У нас там очень много огня, воды и обнажённых тел. Это работа с вниманием, это работа, вызывающая потрясение, и люди выходят ошарашенные, очумевшие, и очень долго не могут разговаривать. Вот. Но для нас это очень трудный путь, и я бы сказала, он выворачивает наружу каждого человека. Все, кто вот у нас в перфоманс-группе «O.V.O.», я… ну не знаю, за несколько дней о них узнаю гораздо больше, чем за год о другом человеке. События происходят в какой-то спрессованной совершенно скорости — в общем, это путь. Ну, собственно говоря, о чём мы говорили? Спектакли у нас ещё будут 10 апреля и 24 апреля в Каминном зале ЦДРИ.
Борисов: — 24-го мы с Плющевым точно не пойдём, потому что это воскресенье, а нам говорить нужно всё-таки.
Ольга: — Вам придется, да, сохранить свой речевой аппарат.
Борисов: — Да, нельзя терять дар речи.
Плющев: — Представляешь, так, включаем микрофоны и молчим.
Ольга: — В общем, о театре говорить трудно и невозможно, тем более, что там у нас нет ни единого слова. Есть только тело и движение, огонь, вода и медные трубы.
Плющев: — Ну, мы сегодня практически уже минут 40 говорим о вашем совместном вчерашнем концерте, так или иначе его упоминая, и ещё не послушали ни одного произведения. Предлагаю прямо сейчас этим заняться.
Ольга: — Давайте рискнём, рискнём очень сильно. Эта запись сделана вчера, и, в общем-то, вы слышали, что в Политехническом достаточно невыгодная ситуация, трудно нам было играть…
Борисов: — Музыканты всегда так говорят, дорогие слушатели.
Калугин: — О нет, есть ситуации ситуаций. Вчера действительно была задница, честно скажу.
Ольга: — Тем не менее, мы сыграли, и на мой взгляд, здорово. Сейчас мы поставим песню, которую нигде никогда больше и никто не сможет услышать, кроме как вчера и сейчас. Может быть, больше… мы её похороним. А сейчас рискнём.
Борисов: — Переносимся во вчера.
Ольга: — Песня «Кораблик» Сергея Калугина, которую мы спели дуэтом.
[Звучит песня «Кораблик»]
Борисов: — Это программа «Аргентум», Ольга Арефьева и Сергей Калугин в гостях у нас сегодня. Потихоньку заканчиваем.
Плющев: — Только что вы слышали их дуэт со вчерашнего концерта в Политехническом. В завершение…
Борисов: — Я не вижу ничего здесь такого ужасного прям, в записи.
Плющев: — Вот я тоже как-то да, никак не обнаружил.
Борисов: — Как-то да. Ничего мы не понимаем, Плющев.
Плющев: — Да, может, мы не профессиональны в этом, но как слушателям, нам вполне. Здесь многие радиослушатели на пейджер спрашивают… просят повторить недавно рассказанную на другой радиостанции историю… «чудесную историю о грибах», вот как пишет «Готический штиль», и о песне Калугина, рассказанную Вами в прошлую среду.
Ольга: — Ну да, я поняла, что за история. Это я Серёге говорю: «У меня самая твоя любимая песня — это «Рассказ короля Ондатра о рыбной ловле в пятницу». Но я скорее, может, даже не люблю эту песню, скорее, ненавижу, потому что это такая мистическая штука. И со мной была такая история на Соловках. Соловки — это остров, на котором, я вот забыла, то ли 300, то ли 600 озёр. И эти озёра, они, ну, вот, размером, наверное, с дом. И потом холм, тоже размером с такой высотный дом. Дальше опять озеро, дальше опять холм. Ты отходишь за холм, и ты уже… абсолютно другой пейзаж. И там очень легко заблудиться. Казалось бы, очень маленький остров, который можно, не знаю, за несколько часов весь пройти. Но вот однажды у меня было так, что я так вот отошла через холм и потерялась. И сгущались сумерки, и у меня в голове звучала песня Серёгина, вот этот «Рассказ короля Ондатра». Просто слово за словом, ощущение, что это какой-то… как меня затягивало в какую-то трубу, такой мистический трип. И я под эту песню, которая в сумерках у меня звучала, я пробежала куда-то там, не знаю куда, 15 км от озера к озеру, и я рисовала стрелки на грибах, втыкала перья в грибы, чтобы… вешала записки на кусты, в надежде, что меня кто-то найдёт. Вот. В конце-концов, когда песня кончилась, я зашла в какое-то болото, я остановилась, вздохнула, выдохнула и пошла обратно по вот этим стрелкам, по грибам, по запискам. И дошла до того места, где я потерялась. Была полная тьма, у меня не было спичек, у меня не было компаса. Было лето, но сильно очень похолодало. И я села на берегу озера, и стала орать: «Господи, помоги!» Я крикнула три раза, услышала прямо рядом голос своего друга: «Чего орёшь?» Оказалось, он мне говорил через озеро. Т.е., я вернулась к тому же озеру к нашему, только с другого боку, и он там в полной тьме смог его обойти, меня забрать, и, в общем, всё кончилось хорошо. Господь помог. Но вот эта страшная песня, жуткая — вот сейчас мы, наверное, не будем-таки ставить, мы сошлись на том, что мы поставим «Танец Казановы» с того же любимого мной диска «Nigredo», поставим песню Сергея Калугина, где я спела хор, собственно, этот хор нас и познакомил.
Борисов: — Между прочим, на нашем пейджере уже появились предложения о сотрудничестве, там предлагают организовать в разных городах концерты. Потом передадим контактные телефоны…
Ольга: — Как это мило, да.
Калугин: — Ценно, ценно, да.
Ольга: — Обращайтесь к нам на сайты, у меня сайт www.ark.ru и там есть возможность написать моему директору и мне. Мне пишите по личным вопросам, а вот директору пишите по концертам.
Калугин: — Вот, а адрес нашего сайта — меня, Сергея Калугина, и, самое главное, нашей группы «Оргия праведников» — www.orgia.ru. Ну, или…
Ольга: — Не забудешь. Orgia.ru.
Калугин: — Да. Orgia.ru. Ну, или в Яндексе наберите «оргия праведников», первым делом вам вывалится наш официальный сайт.
Плющев: — Спасибо большое! Я благодарю Сергея Калугина и Ольгу Арефьеву, которые сегодня были гостями нашей программы.
Ольга: — А кстати…
Плющев: — Что кстати?
Ольга: — Ещё кстати, да… собственно, где нас ещё можно увидеть вместе в самое ближайшее время — это на бенефисе нашего любимого виолончелиста Петра Акимова…
Калугин: — С которым мы играли как раз вот.
Ольга: — …1 апреля. Да. 1 апреля в ЦДХ, он собирает вот всех тех самых «донов Педров», с которыми он играет, в том числе, меня и Сергея. И мы там будем, приходите!
Плющев: — Спасибо большое и счастливо!
Ольга: — Пока!
Калугин: — Спасибо!
Борисов: — Спасибо! Программа «Аргентум» продолжится в следующем часе.