Интервью журналу «Личное время». 4-17 июня 2004 г.
…У каждого свой бинокль. В моём бинокле видно, что зарождаются какие-то новые тенденции, что уже недостаточно показать в театре голую жопу, чтобы стать авангардистом.
Психолог из наркодиспансера, борец за сохранение морских ресурсов Антарктики, поэтесса из пригорода Нью-Йорка, ряженые в кокошниках, певица с дрэдами на одной половине головы и с лысиной на другой и многие другие выступят на фестивале женского вокала «Поющая Я». Худрук фестиваля Ольга Арефьева — страшно занятой персонаж. С огромным трудом выкроив несколько минут между эфиром на радио и литературными чтениями, она встретила меня на Новом Арбате.
Голоса зовут
Мне говорили, что Арефьева очень строгая, а когда разозлится, так просто зверь. Я опаздываю на встречу минут на восемь. Но вместо зверя вижу худую женщину с распущенными волосами, в джинсах, вытянутом свитере и с огромным рюкзаком за плечами. Она хмуро смотрит на меня:
— А мы что, без диктофона?
Выуживая диктофон из сумки, навожу мосты, мол, надоело, наверное, что все только о фестивале и спрашивают.
— Отсос, — реагирует Арефьева, — по три раза в день об одном и том же рассказываю. А это у нас что, интервью уже?
Решаем посидеть в «Кофе хаусе». Внутри две девушки пьют кофе. Ольга выбирает табуреты, чтоб сидеть между колонками лицом к стене. Официантка приходит за заказом.
— Нам просто просто поговорить, — шикает на неё Арефьева.
О фестивале «Поющая Я» известно лишь то, что задумывался он как ярмарка неизвестных талантов. На сайте группы «Ковчег» битый месяц висела памятка для желающих принять участие в фестивале: от номинанток требовались хорошие вокальные данные, броская внешность, внушительный репертуар и харизма.
— Мы прослушали гору кассет и ничего, — грустным голосом вещает директор «Ковчега» Александр Пеньков.
— Почему?
— Потому что уровень низкий, — вставляет Арефьева. — Были кошмарные, были корявые, были с хорошими голосами. Но не цепляло. В результате на фестиваль попали те, кого и так все знают. Наш выбор совпал с выбором публики.
Последние слова Арефьева произносит особенно громко. Так что девушки за соседним столиком оборачиваются и пытаются узнать в Арефьевой звезду эстрады. Понятное дело, безрезультатно.
Шесть лет назад Арефьева уже делала «Поющую Я». Тогда на фестивале выступала никому не известная Гаянэ Арутюнян с группой «Чадости». То, что вскоре после концерта «Чадости» было решено переименовать в «Детей Пикассо» и дела Гаи пошли в гору, чистая случайность.
— Мы тут не при чём, — спешно добавляет директор Пеньков. — Мы не промоутеры, мы устраиваем разовое мероприятие, показываем людей, которые делают реальную музыку.
Пеньков знает, о чём говорит. Когда-то и он сам пел свои песни в группе «Регулярные части авантюристов». Над Арефьевой он директорствует двенадцатый год. На момент нашей встречи был озабочен одновременно несколькими делами: печатью афиш для фестиваля, концертом «Ковчега» в Киеве и ремонтом у себя дома.
— Но это не в тему, — конфузится он и рассказывает, что у фестиваля есть свои трудности. К примеру, буквально запрещено использовать барабаны. Певицы, к счастью, требованию вняли. Поэтесса Юлия Беломлинская, до недавнего времени проживавшая в маленьком городке близ Нью-Йорка, ответила, что запросто споёт а капелла малоизвестные песни Алексея Хвостенко, с которым у неё в эмиграции была любовь. К слову, это он научил её самоиздаваться на домашнем струйном принтере.
— А кто ещё будет? — наивно спрашиваю я и Ольга с Пеньковым засыпают меня именами. Будет фолк-певица Зуля Камалова, которая студенткой уехала в Австралию бороться за сохранение морских ресурсов Антарктики, да так там и осталась. Морские ресурсы она, правда, бросила, а увлеклась татарским фольклором, и в 2000-м получила Australian World Music Award за альбом «Aloukie», а в 2001-м стала певицей года . Будет московская группа «Время Ч» и певица Сарра. Последняя примечательна тем, что будучи дипломированным хоровым режиссёром, пишет песни на стихи и Лермонтова и Гёте и подрабатывает психологом-консультантом в наркологическом диспансере N1. Будет «Рада и Терновник», будут Оксана Чушъ, Навалья Пивоварова, Вика Рябинина, фольклорный ансамбль «Народный праздник», гитаристка Юлия Теуникова, актриса Ирина Евдокимова, группы «Дочь Монро и Кеннеди», «Барышня и Хулиган», сама Арефьева и певица Юлия Тузова. Будет, наконец, некто Сваха, про которую Ольге рассказали питерские знакомые. О Свахе ничего толком неизвестно, кроме того, что одна половина её головы украшена дрэдами, а другая обрита налысо.
— У каждого свой бинокль. В моём бинокле видно, что зарождаются какие-то новые тенденции, что уже недостаточно показать в театре голую жопу, чтобы стать авангардистом, — радуется Арефьева.
В моём же бинокле вырисовывается вполне ясная картина: фестиваль под стать своим организаторам, людям серьёзным, но увлекающимся. И что именно будет на фестивале — никто не скажет, пока он не начнётся.
— Мы никого не контролируем, — гордо объявляет директор Пеньков.
Официантка решительно требует заказать хотя бы чай.
— Это что за шантаж?! — взрывается Арефьева.
— Подождите, — пытаюсь остановить бурю. — А что, если Беломлинская вдруг начнёт петь матерные частушки?
— Сцена — это такая штука, — с улыбкой говорит Арефьева. — Вот по дороге мчатся машины. Теоретически может кто-то полезть под колёса, но практически никто же не лезет. То же и со сценой. Отчебучить что-нибудь плохое при полном зале…
— Почему же плохое…
— А хорошее пусть отчебучивает сколько угодно, — обрывает меня Арефьева и, взвалив на себя рюкзак, убегает в метро.
После её ухода окончательно становится ясно, что фестиваль — почти театральное представление, пропустить которое нельзя ни в коем случае. Когда ещё столько всего покажут.
Наталья Аредова