Программа «Музыка по пятницам» на «Радио России». 13 июля 2001 г.
…Вообще люди не знают, куда меня относить: к народной песне, к бардовской песне, к рок-н-роллу или к эстраде. Слава Богу, относят к музыке. Вот с этим у нас более или менее определённо.
Ведущий — Дмитрий Добрынин
Д.Добрынин: — Здравствуйте, это программа «Музыка по пятницам», у микрофона Дмитрий Добрынин. Сегодняшняя программа вернёт нас сразу в несколько времён. Мы услышим мелодии средневековых шотландских баллад, отзвуки барокко и блюзовые интонации 60-х годов. Всю эту музыку создаёт Ольга Арефьева, героиня сегодняшней программы. Я надеюсь, Оля расскажет о своём необычном творчестве.
— Здравствуй, Оля
Ольга: — Здравствуйте
Д.Добрынин: — По традиции, мы приглашаем к нашему открытому разговору слушателей «Радио России», которые в прямом эфире могут задать свои вопросы Ольге Арефьевой или высказать своё мнение.
Оль, вот сегодня в рок-н-ролле, наверное, можно увидеть не так много женщин. Вообще этот стиль как-то более развит мужчинами. Вот расскажи, почему рок-н-ролл или гитарная музыка, и как всё началось? Если можно, то с Юрмалы-87.
Ольга: — О-о, как один раз всплывёт что-нибудь, так уже и не утаишь шила в мешке. Но, во-первых, наверное, со словом «рок-н-ролл» я не буду полемизировать, но и не буду очень уж соглашаться. Потому что то, что я пою, трудно отнести к какому-либо жанру, и, наверное, для кого-то это рок-н-ролл — в смысле того, что там есть какая-то смелость и непривязанность к традициям официальной эстрады. Но от эстрады меня также отделяет не очень большая дистанция: хотя бы потому, что я умею петь, потому, что я ценю мелодию и потому, что я пою песни всё-таки. Я не называю свои песни композициями, кстати, не называю свои стихи текстами. Я считаю, что я пишу стихи и что я пою песни.
Д.Добрынин: — Но вот твой стиль — слушая твои песни, не знаю, как его определить. Ты права…
Ольга: — Это стык.
Д.Добрынин: — Здесь и блюз, и фолк, и барокко, что я говорил. Вот ты отдаёшь предпочтение чему-то, или изначально поставила цель создать сплав таких направлений — в джазе это называется «фьюжн»?
Ольга: — Нет, цели нет, и, главное дело, что на самом деле это не сплав. Это просто: вот я так пою. Это, мне кажется, достаточно цельно, просто не относится к определённой ячейке. Вот ты сейчас говорил, называл какие-то музыкальные стили, но здесь гораздо более широко происходит конфликт. Вообще люди не знают, куда меня относить: к народной песне, к бардовской песне, к рок-н-роллу или к эстраде. Слава Богу, относят к музыке. Вот с этим у нас более или менее определённо. Хотя и тут, по идее, какие-то элементы шоу и актёрства — они тоже оттягивают на себя внимание.
Д.Добрынин: — Ну вот, именно к настоящей музыке тебя относят?
Ольга: — Хотелось бы думать, что это так.
Д.Добрынин: — Во всяком случае, я так.
Ольга: — Для меня всё по правилам. Для меня это очень дорого стоит: это моя жизнь. И я не играюсь, не руководствуюсь соображениями дополнительными — не знаю, какими: славой, меркантильностью или чем-то там.
В первую очередь, я делаю… жизнь, делаю… музыку.
Д.Добрынин: — А сколько лет ты уже в музыке?
Ольга: — Это очень трудно сказать, потому что надо тогда определить пункт начала, но это момент не явный. Он не был моментом.
Д.Добрынин: — Во всяком случае, когда участвовала в «Юрмале-87», в конкурсе, с этого можно начинать отсчёт?
Ольга: — Ну, наверное, нет. Я думаю, может быть, когда я решилась и поняла своё предназначение. Решилась оставить университет и поступить-таки в музыкальное училище. Хотя в тот момент это казалось абсолютным безумием. Всем. Ну, вот когда человек совершает свой первый безумный поступок, то, может быть, это и есть настоящая любовь, доказательство настоящей любви.
Д.Добрынин: — Да, мы сейчас будем слушать одну из твоих, ну, не, знаю, насколько ранних вещей, но, во всяком случае, написанных достаточно, уже, наверное, давно. Она называется… Как она будет называться?
Ольга: — «На хрена нам война»
Д.Добрынин: — Это песня, вот она имеет такую политическую окраску или твои собственные ощущения вот этого пацифизма?
Ольга: — Ну, к политике это дело, конечно же, начали пристёгивать, хотя я этого не предусматривала. Но от этого, понятно, никуда не денешься: война всё равно идёт, и песня то совпадает с линией правительства, то, наоборот, ей противоречит. По этой причине у неё какая-то бурная судьба. Она живёт совершенно помимо меня, а я, скорее, писала её как детско-философскую пацифистскую сказочку-притчу про совершенно, в общем-то, другие ценности. Даже не про жизнь, не про смерть, хотя там как раз об этом. Больше немножечко про жизнь в этом мире, про жизнь души. Здесь я сама со временем поняла (в детских песнях это очень часто бывает), что смысл поверхностный, он такой простенький, а внутрь копни — и доходит со временем. Я поняла, что это песня о том, что человек как бы может жить в ложном мире, в мире ложных ценностей, но однажды он может с ним порвать.
Д.Добрынин: — Что ж, мы послушаем. Ольга Арефьева, «На хрена нам война»
[Звучит песня «Поцелуй в глаза»]
Д.Добрынин: — Студия «Радио России», Ольга Арефьева и я, ведущий Дмитрий Добрынин. Ничего не бывает случайного: сейчас прозвучала совершенно неслучайно, наверное, другая песня, а вот «На хрена нам война»… Она была даже запрещена на одной радиостанции, это правда?
Ольга: — Ой, ну это уже немножечко преувеличено, и уже даже не имеет смысла об этом говорить. Я уже упомянула, что это иногда совпадает с линией правительства, а иногда не совпадает. Ну а мы к этому не имеем уже никакого отношения.
Д.Добрынин: — А вот была ещё группа «Ковчег», в которой ты играла.
Ольга: — Есть группа «Ковчег», она существует.
Д.Добрынин: — Просто был предел, когда вы распадались, затем собирались в новом составе?
Ольга: — Ну, нет, под одним и тем же названием, с некоторыми вариациями, было несколько групп. Просто первые мои годы в Москве (это первые три года, разумеется), было очень трудно мне сразу создать устойчивый состав, будучи, в общем-то «никем, ничем и звать никак». Я думаю, все молодые музыканты меня прекрасно понимают. Вот, ну а потом всё наладилось, мы уже вместе играем семь лет.
Д.Добрынин: — Вот «Ковчег» — такое странное несколько название. Для тебя это, может быть, пристанище, музыкальное убежище, которое находит абсолютный странник?
Ольга: — Это, да, такое непотопляемое совершенно судно. Я думаю, мы дали хорошее название. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт»
Д.Добрынин: — Мы сейчас послушаем слушателей, которые нам звонят, и ответим на вопросы. Алло, вы в прямом эфире, только представьтесь, пожалуйста.
Радиослушатель: — Алло
Д.Добрынин: — Да-да, здравствуйте.
Радиослушатель: — Добрый день, меня зовут Владимир Яковлевич.
Ольга: — Здравствуйте.
Радиослушатель: — Мне очень понравилось ваше исполнение, и, если можно, немножко о себе расскажите. Спасибо.
Ольга: — Ну, что ж.
Д.Добрынин: — Спасибо за звонок.
Ольга: — Спасибо за звонок, да. Я думаю, что все песни — это рассказ о себе. И мы расскажем даже не немножко, а очень много, если мы что-нибудь послушаем.
Д.Добрынин: — Мы обязательно сейчас послушаем… Вот как раз новую пластинку ты сейчас записала.
Ольга: — Да, вот главный смысл сегодняшней нашей встречи у тебя: это уже поговорить не о старых песнях, а о новых. Вот у нас вышел диск «Анатомия», двойной диск, на котором 29 песен. И, в общем, я считаю это большим событием в моих масштабах.
Д.Добрынин: — Вы долго записывали его?
Ольга: — Знаете, вообще не долго, можно даже сказать, вообще не записывали. Так. Он просто сам выскочил на белый свет. Видимо, его желание было уже настолько велико, что сопротивление материи почти что не ощущалось.
Д.Добрынин: — То есть ты вернулась как бы в 60-е годы, когда битовские группы безо всякого сведения играли, так, живьём, в микрофоны.
Ольга: — Сведение было, просто мы с виолончелистом Петром Акимовым играли концерты. Мы сыграли буквально считанное по пальцам число концертов, четыре в Москве и три в Питере, притом питерские не удалось записать нормально. А в Москве записали четыре концерта, и из двух из них мы уже смогли собрать диск.
Д.Добрынин: — Мы сейчас обязательно послушаем какую-нибудь песню из альбома, но сейчас ответь коротко на звонок слушателя. Алло, алло, алло!
Радиослушатель: — Алло, здравствуйте!
Д.Добрынин: — Здравствуйте, только погромче говорите, вас очень плохо слышно.
Радиослушатель: — Меня зовут Надежда Владимировна, я звоню из Москвы.
Ольга: — Очень приятно.
Радиослушатель: — И я хочу просто поблагодарить певицу!
Ольга: — Спасибо.
Д.Добрынин: — Какую песню мы будем слушать, Оля, с этой новой пластинки?
Ольга: — Песня «Перекрёстки»
Д.Добрынин: — «Перекрёстки», Ольга Арефьева.
[Звучит песня «Перекрёстки»]
Д.Добрынин: — Эфир на «Радио России». Ольга Арефьева и я, Дмитрий Добрынин, расспрашивающий и говорящий. Алло!
Радиослушатель: — Здравствуйте.
Ольга: — Здравствуйте.
Радиослушатель: — Здравствуйте, Ольга. Меня зовут Матвей, я звоню из Москвы. У меня вот такой вопрос к тебе: как ты относишься к замечательным реггей-группам — «Джа Дивижн», «Остров», и как ты вообще относишься к «легалайзу» в нашей стране?
Ольга: — Группы эти неплохие, вот, даже хорошие, наверное, особенно «Джа Дивижн», в раннем варианте, который слышала я. Сейчас я уже не знаю, вот. Про «легалайз» сказать ничего не могу, потому что меня это не затрагивает. Я не интересуюсь этим вопросом.
Д.Добрынин: — Ага. Оля, вот скажи: сейчас мы послушали песню «Перекрёстки» с нового твоего альбома «Анатомия», а музыкальное оформление было, ну, необычное. Играла виолончель и гитара. Это очень камерно. Почему такое звучание ты выбрала для этой пластинки?
Ольга: — Откроем секрет: Дима очень красивый такой молодой человек, весь в рокерских прибамбасах, в металлических ожерельях, и на мотоцикле ездит. Вот он, наверное, думал, что приедет такая же девушка, тоже на моцике лихо подкатит…
Д.Добрынин: — Нет, я…
Ольга: — …к радио, чёрным-чёрным дверям российского радио (смеётся). Тут не ничего необычного. Если я буду играть громкую рок-музыку, то, наверное, скорее это удивит. Это одна из моих сторон, и достаточно важных. Я уже упоминала, что некоторые считают, каким-то своим краем, гранью я к бардовской музыке тоже примыкаю. С Петром Акимовым, с виолончелистом, мы достаточно давно знакомы и давно играли, правда, с большим перерывом. Вот этот диск ознаменовал собой возврат. Мы смогли вернуться в то простое, необычайное и счастливое время, когда это всё начиналось, но мы ещё не знали этому цены. Но вот именно с этого отсчитывают часто историю того, что я сделала. Многие считали, что проект «Акустик-Ковчег» — вообще лучшее, что я сделала в своей жизни. «Акустик-Ковчег» как раз начался с меня и Петра Акимова. Потом добавилось несколько акустических музыкантов. Ну вот, я думаю сейчас пришло время, когда я могу сказать, что, возможно, то лучшее, что я сделала в своей жизни, это как раз альбом «Анатомия».
Д.Добрынин: — Ага, ну вот ты рассказала уже все тайны про меня…
Ольга: — Ха-ха-ха!
Д.Добрынин: — Я думаю, что все тайны про тебя можно узнать ещё и в интернете. Кто тебя не видел, можно там увидеть твою фотографию.
Ольга: — Даже не обязательно смотреть, можно послушать что-нибудь следующее…
Д.Добрынин: — Что мы слушаем?
Ольга: — Песня «Не в такт». Очень откровенная, и, в общем, всё там сказано в этой песне про меня.
Д.Добрынин: — Ольга Арефьева.
Ольга: — Фотографии в словах.
[Звучит песня «Не в такт»]
Д.Добрынин: — Это программа «Музыка по пятницам», и для тех, кто только что настроил свои приёмники на волну «Радио России» скажу, что герой, вернее, героиня сегодняшней передачи — музыкант и поэт Ольга Арефьева.
У нас есть телефонный звонок, и Ольга готова на него ответить. Алло!
Радиослушатель: — Алло, здравствуйте!
Ольга: — Здравствуйте.
Д.Добрынин: — Добрый вечер.
Радиослушатель: — Ольга, я хотела бы Вас поблагодарить за то, что вы есть, за то счастье, которое Вы дарите на своей музыкой, своими стихами!
Ольга: — Спасибо.
Радиослушатель: — А качестве вопроса я очень хотела бы узнать, когда и где у вас состоятся ваши концерты?
Ольга: — Ой-ой-ой, вот сейчас лето, да, и я не могу порадовать скорыми концертами. Вот. Ближайший будет в день моего рождения, 21-го сентября, в ЦДХ. А вообще тем, кто хочет узнавать всё вовремя, можно посоветовать ходить на наш сайт www.ark.ru. Ark — это «Ковчег». Там есть очень много всего, и, кстати, даже вот выставляем радиоэфиры зачастую — когда находится, кому их расшифровывать. Мы их выставляем уже в печатном виде — для тех, кто пропустил. Я думаю, что сегодняшняя передача тоже имеет шансы туда попасть. А также там много всего другого: фотографии, стихи, письма, песни, анонсы концертов.
Д.Добрынин: — Вот знаешь, в одной из твоих песен есть такие строки:
Я знаю магию чисел,
Я знаю магию слов.
Я знаю, как вызвать любовью мысль,
Как заговорить кровь…
Ольга: — Любовь мыслью — наоборот. Подумать и полюбит (смеётся).
Д.Добрынин: — Вот такие слова не приходят сами. Может, к ним можно прийти? Как это происходит у тебя? Что вот для тебя на первом месте: стихи или музыка?
Ольга: — Я думала, твой вопрос более глубокий, не в плане очерёдности возникновения, а в плане встречи с незнаемым.
Д.Добрынин: — Да-да-да, я об этом и говорю.
Ольга: — Да. Ну, вот и ответ, собственно такой же: что не ты находишь незнаемое, а оно находит тебя. Твоя задача — готовить себя, потому что творец, человек сочиняющий, пишущий, рисующий — он, скорее, некая струна, у которой «ноги в земле, голова в небесах, а тело здесь — растянулось в нить». Как раз из этой же песни слова. И вот эта струна, она может звучать, если она достаточно натянута. Вот, в тот момент, когда её коснётся Дух. И это уже как происходит: это невозможно как-то запросто описать, и как-то дифференцированно, пошагово узнать рецепт. Поэтому здесь слово «знаю» — оно, скорее, означает не знание такое ментальное, а… когда как бы в этом нахожусь. Знать, конечно, головой такие вещи невозможно. Только сердцем можно чувствовать.
Д.Добрынин: — Также не знаем, что сейчас спросит наш слушатель, который дозвонился. Алло!
Радиослушатель: — Оль, я давно, давно слушаю вашу музыку, я просто фанатка, совершенно искренне. Вот, у меня как бы есть все ваши шесть альбомов.
Ольга: — А «Анатомия» седьмая.
Радиослушатель: — И вот я, в общем, очень рада этому моменту, потому что с вашим диким совершенно количеством песен ужасно обидно, что на магнитных носителях это исключительно…
Ольга: — Мне самой обидно.
Радиослушател: — Происходит так вот… ну, как барды просто там… на каких-то домашних магнитофонах это всё…
Ольга: — Переписываем.
Радиослушатель: — Вопрос такой: почему так получается, что даже на официальных ваших альбомах, в основном, те же песни, там есть несколько песен, которые практически на каждом альбоме. Но всё-таки, может быть, имело бы смысл, ну, что не издавалось ранее… И ещё такой вопрос: не хотели написать саунд-трек к какому-нибудь нашему модному фильму?
Ольга: — Ну, отвечу на второй, потому что он проще. Что если было бы предложение, я наверное, его рассмотрела, хотя, наверное, я бы предпочла фильм не какой-нибудь модный. А вот существовал бы современный Тарковский, — и я с удовольствием, даже я бы даже мечтала о большем: сыграть какую-нибудь роль. Но вот не в так называемых блокбастерах, а в чём-то таком глубоком и серьёзном.
О предыдущем: здесь можно только развести руками: так получается, что записывается… мы тоже не совсем этим процессом управляем. И какой-то песне повезло больше, а какой-то вот никак не повезёт.
Д.Добрынин: — А песня, которую мы сейчас будем слушать…
Ольга: — Да, песня «Нимфетка». Намекаешь… Вот эта песня — ей, наконец, повезло. Она записана. И вообще, среди этих 29-ти песен где-то, наверное, 80% абсолютно новые. Но, несколько по второму разу. Так получается. Я надеюсь, что в будущем белых пятен будет, с одной стороны, всё меньше, а с другой стороны, надеюсь продолжать песни писать, чтоб всё-таки всегда была перспектива, куда двигаться.
Д.Добрынин: — А вот «Нимфетка» — это тоже с нового альбома «Анатомия», да?
Ольга: — Да, такая вот бравурно-печальная песня.
Д.Добрынин: — Ольга Арефьева, песня «Нимфетка».
[Звучит песня «Нимфетка»]
Д.Добрынин: — Оля, когда я слушал сейчас эту песню, мне вспомнился мотив… вот по интонации — Пётр Лещенко.
Ольга: — М-м…
Д.Добрынин: — Он играл в таком стиле в начале 20-х годов…
Ольга: — Надо послушать, я запомню. Я обязательно ликвидирую задолженность.
Д.Добрынин: — Ага. В этом году ты ещё выступила на «Рождественских встречах» у Аллы Пугачёвой, чем вызвала…
Ольга: — Наконец, всё-таки пришли к этому (смеётся).
Д.Добрынин: — …недоумение
Ольга: — Вызвала много шуму в узких кругах. Но, с другой стороны, мои лично родственники и родители были страшно довольны, что я наконец перестала петь для узкого круга, как они называли «сектантского», а вышла на широкий. Так что вот есть разные мнения по этому поводу.
Д.Добрынин: — Мы сейчас одно из таких мнений послушаем. Алло, алло!
Радиослушатель: — Николай Сергеевич беспокоит.
Д.Добрынин: — Да-да, Николай Сергеевич
Радиослушатель: — Скажите, вот у вас в песне душа народа, вот как по вашему мнению, за последние десятилетия русская душа стала более восприимчива к песне, более чувствительна, и в какую сторону вы свой репертуар, в связи с этим, изменяете?
Ольга: — Вопрос серьёзный, и, можно сказать, с энциклопедистским размахом. Что вот здесь можно сказать его задавшему… Я не слежу за внешними проявлениями. В основном, внутри себя нахожусь, и делаю так, как мне кажется. Наверное, надо на это со стороны посмотреть. Вот, тем более, назвать репертуаром то, что я пою. Это, можно сказать, кровь, слёзы и кость, плоть, дыхание, и всё, что… и всё, чем я живу. Поэтому мне трудно понять… Но, наверное, внешний мир на меня действует как-то. И потом, кто-нибудь сможет достойно это позиционировать.
Д.Добрынин: — Я напомню, что сегодня в гостях на «Радио России» музыкант, поэт Ольга Арефьева, создавшая «Ковчег» — убежище для аутентичной музыки, где говорят граниты, поют струны, и поют о любви. Я благодарю Ольгу Арефьеву за участие в сегодняшней программе.
Ольга: — Спасибо!
Д.Добрынин: — …И желаю тебе, чтоб твои новые песни так же, как и прежде, предлагали людям включить разум, который подобен парашюту, его необходимо только раскрыть!
Ольга: — Сейчас очень печальная песня, «Глюкоза», на прощание.
Д.Добрынин: — На этом всё, я, Дмитрий Добрынин, прощаюсь с вами. Всего доброго, и слушайте «Радио России». Всего доброго.
Ольга: — До свидания
Д.Добрынин: — …где бы вы ни были. Всего доброго.
[Звучит песня «Глюкоза»]
Расшифровано Аней и Таней Вуколовыми