Программа «Взрослые песни» на «Муз-ТВ». 18 декабря 2000 г.
…Когда мы с ним познакомились, какое-то мистическое нечто нас совершенно явно курировало.
Ведущий Дмитрий Широков
Широков: — Ольгу Арефьеву и Петра Акимова знатокам представлять практически не надо. Пётр Акимов входил в первый акустический «Ковчег» и является автором аранжировок большинства песен.
Пётр: — Враньё!
Широков: — Значит Александр, директор группы «Ковчег», был неправ.
Ольга, Пётр: — Здравствуйте!
Широков: — Сначала был «Блюз-Ковчег», «Реггей-Ковчег», если я всё правильно помню ещё по кассете.
Ольга: — Нет, сначала был просто «Ковчег». Потом тоже стал просто «Ковчег».
Широков: — Ну, просто через разные перетурбации…
Ольга: — Реинкарнации.
Широков: — Или реинкарнации. Сегодня, насколько я понимаю, мы будем представлять программу, которую вы с Петром играете последнее время на концертах, то есть…
Ольга: — Да, можно сказать, это новое.
Пётр: — Хорошо забыто старое.
Ольга: — Хотя в ней нам удалось, как выразился Петя, второй раз войти в ту же воду. Вот это состояние — оно нас буквально поразило, потому что мы уже, можно сказать, не надеялись, что мы до этого доживём во второй раз. Когда мы с ним познакомились, какое-то мистическое нечто нас совершенно явно курировало. Ощущение общего драйва, трепета и такое чувство, что мы что-то делаем необычайное на этой земле — оно нас не оставляло. Но по ряду там каких-то достаточно вражеских обстоятельств, в тот момент наш полёт оборвался, обломился. И я очень по этому поводу переживала и, можно сказать, смирилась с потерей, хотя с ней невозможно смириться. Но мне уже плохо верилось, что это когда-то вернётся. Прошли годы, мы поумнели, и попытались всё это повторить. Можешь себе представить, с какой дрожью, с каким страхом мы с Петей брались за это тяжёлое дело, но оказалось, что «иго моё благо и бремя моё легко». У нас вдруг пошло, и мы пережили те же самые чувства.
Широков: — Давайте начинать петь, дабы и наши телезрители…Что это будет?
Ольга: — Песни частично мы поём и старые, немножечко их добавляем, но в принципе в основном новые. Они родились для этого проекта.
[Звучит песня «Перекрёстки»]
Широков: — В этот момент, уважаемые друзья, когда Ольга со товарищами заканчивает песню, зал взрывается. Видел сам, лично.
Ольга: — Всё взрывается, никто не остаётся в живых. Извините, шутка.
Широков: — Ольга, когда вы выступаете где-либо в таком виде, то есть ты и Пётр, как вы называетесь, что написано на афишах?
Ольга: — Сейчас написано «Ольга Арефьева и Пётр Акимов».
В принципе, программу мы назвали «Соло на теле виолы». Есть такая песенка.
Широков: — Ясное дело. Теперь понятно, о какой программе идёт речь, если мы увидим афиши. Что будет следующим?
Ольга: — Это песня очень старая, хотя я её никогда не пела. Недавно только мы её вытащили.
[Звучит песня «Элегия»]
Широков: — Ольга, немного расскажи о Петре, потому что всё, что я сказал, касается работы с «Ковчегом» и с тобой лично. Расскажи, что Пётр делает в Питере, потому что, насколько я знаю, он играет с достаточно большим количеством музыкантов, с разными группами…
Ольга: — Пётр, что ты делаешь в Питере?
Пётр: — Да чего я только не делаю… Нет, ну расскажи, тебя спросили.
Ольга: — Если я, да… если я всё вспомню… Первый проект — наш с ним — всё равно московский. В Питере он играет с Силей. Вот, это его проект номер два. Значит, ещё в Москве он играет с Дмитрием Кантором. А в Питере с кем ты сейчас играешь?
Пётр: — «Черёмуха».
Ольга: — «Черёмуха»? Это я не знаю.
Пётр: — Узнаешь. Скоро все узнают.
Ольга: — Ой.
Пётр: — Это акустический панк.
Ольга: — Вот это да! Вообще очень долго можно перечислять проекты, в которых Петя играл, включая «Аквариум», «Наутилус», «Колибри». Но самое интересное, что у Петра назревает сольный проект! И никто ещё не знает, что это, кроме меня (смеётся). Я тоже почти не знаю, но одну вещь он мне сегодня сыграл. Потрясающе!
Широков: — Продолжаются «Взрослые песни». Сразу для всех наших телезрителей, которые интересуются обычно, сколько-сколько компактных дисков выпустил артист, расскажем, что компактных дисков выпущено шесть.
Ольга: — Всего. Скажи: «Шесть экземпляров».
Широков: — Нет, насколько я понимаю, аудиокассет ещё больше. То есть были некоторые программы, которые издавались только на аудиокассетах.
Ольга: — Ну, если это можно так назвать изданием, но что-то было. Потом, пираты ещё постарались: они такое издавали, что мне и в голову бы не пришло.
Широков: — Когда пираты стараются, это значит, что есть спрос.
Ольга: — Нами торгуют (смеётся), значит мы нужны людям (смеётся).
Широков: — Ха-ха-ха. Некоторый показатель. Итак, альбомы называются следующим образом, но времени выхода, если я всё правильно помню… Если я буду путаться, поправляйте. «Батакакумба» — первый, потом «Девочка-скерцо», потом «Сторона От», потом «Божия коровка», потом… в общем, «Регги левой ноги» последний и был ещё альбом… я забыл…
Ольга: — Ну, приз в студию несём или нет? За энциклопедические познания.
Широков: — Не несём, потому что забыл.
Ольга: — Не несём. Что-то с бабочкой, помнишь, связано на обложке. Альбом назывался «Колокольчики».
Широков: — Альбом назывался «Колокольчики».
Ольга: — Дима, всё равно приз в студию несём потом!
Широков: — Договорились.
Ольга: — Дима, ты меня поражаешь своими знаниями. Я сама свои альбомы не могу перечислить. Вот меня разбуди ночью и скажи: «Перечисли свои альбомы». Я скажу: «Ах, не знаю, Диму Широкова спросите, он всё знает»!
Широков: — Всё очень просто. У меня на полочке (изображает полочку) — у меня на полочке стоит, значит, сначала Ольга Арефьева — все альбомы…
Ольга: — Ах!
Широков: — … потом Умка — все альбомы, потом стоит Башлачёв — все альбомы…
Ольга: — А потом стоит Алла Пугачёва — все альбомы!
Широков: — Алла Борисовна Пугачёва тоже стоит. Чуть справа.
Ольга: — Чуть справа. Ну а мы — мы левое крыло. Детская болезнь левизны в эстрадной музыке.
Широков: — Да, вы отдельное крыло, только про эстрадную музыку я бы не стал сейчас ничего упоминать, всё-таки…
Ольга: — Ты знаешь, я сейчас сделала вывод, что это — эстрадная музыка
Широков: — То есть — ты?
Ольга: — Я долго думала, меня пытали так и эдак, что вы там — бардовская песня, или, как это там, — фолк, или это этно-диско-техно, поп, реггей, или это (что там ещё бывает?) — рок.
Широков: — Рок, да. Рок-энд-роль.
Ольга: — Рок-энд-роль. Оказывается, это эстрада.
Широков: — Ты знаешь, на самом деле мы для программы «Взрослые песни» никогда не определяем жанр, в котором работает артист. Мы говорим — просто поэт, поющий свои песни, и всё.
Ольга: — Между прочим, взрослые песни, в основном, у меня, где-то в чём-то детские.
Широков: — Ну, не уверен я.
Ольга: — Вот вообще да. Дети должны быть продвинутые, чтобы… Сейчас мы сыграем, да, такую песенку… «Себя из меня» называется.
Широков: — Это новая программа?
Ольга: — Это новая песня, а программа-то у нас одна.
[Звучит песня «Себя из меня»]
Широков: — Ха-ха-ха! Вы выступаете на каких площадках с Петром? Это большие площадки или достаточно камерные концерты и акустическая программа?
Пётр: — Стадион. На стадионах.
Ольга: — Ха-ха-ха!
Широков: — Стадион «Торпедо».
Пётр: — Да.
Широков: — Серьёзно? Стадион «Торпедо» без скамеек.
Ольга: — Да, мы чувствуем в себе силы. Вот единственное, что лишь бы зрителям нас было видно. Как у Борхеса есть классификация собак: собаки делятся на принадлежащих Императору, разбивших фарфоровую чашку и издали похожих на мух. Вот единственное, что нас останавливает от стадионов.
Широков: — Бинокль и подзорные трубы.
Ольга: — Но наш любимый зал — это Центральный Дом Художника. Он подходит нам по атмосфере, по всему, и, кстати, там у нас будет концерт. Спроси, когда.
Широков: — Насколько я знаю, это будет в субботу, 22-го.
Ольга: — Приз из студии уносим! Концерт будет в этот четверг, не далее, как вот уже через, сколько там, два-три дня.
Пётр: — Этот сегодня… А какой сегодня день?
Ольга: — Понедельник.
Широков: — Это, стало быть, у меня…
Ольга: — А в каком городе?
Широков: — В Москве. Это просто у меня календарь сломался.
Ольга: — Мы находимся во всех городах, где ваше телевидение показывает… Значит, в четверг мы с Петром Акимовым будем специально для вас играть…
Пётр: — Во всех городах, где вы находитесь, приходите специально в Центральный Дом Художника.
Ольга: — Находите его, мы там обязательно будем.
Широков: — Ясно, число это…
Ольга: — И там будет стадион в этот момент.
Широков: (торопливо) — Итак, продолжаются «Взрослые песни». Уважаемые друзья (Пётр быстро убирает виолончель с колен, которую он держал, как гитару, Широков, Ольга и Пётр смеются), выяснили мы, что действительно, в четверг ребята представляют свою новую программу.
Ольга: — Мы будем устраивать полный…
Широков: — Поправил я…
Ольга: — Полное безумие.
Широков: — Поправил я свой календарик. Просто всё перемешалось в голове.
Давайте дальше продолжать петь, прежде чем буду задавать вопросы, умные и другие.
Ольга: — А давай сначала вопросы, а потом петь.
Широков: — Вопрос такой: когда я в первый раз слушал кассеты с твоими записями, они меня поразили текстами. Я их слушал раз за разом, раз за разом, и, в общем, пласты там вырисовывались. И всё прочее.
Ольга: — Иногда даже такое находят, что поэт и в виду не имел. Ты не находил?
Широков: — На самом деле это так, потому что поэт же пишет не то, что он сам хочет или что-то такое, он же просто является проводником, если я всё правильно понимаю.
Ольга: — Как ты всё здорово знаешь.
Широков, Ольга: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Всё верно.
Широков: — Я просто хотел тебя давно спросить на тему: есть ли поэты, творения которых у тебя бы стояли на полочке, ну, где-нибудь, знаешь, ну, книга, которая рядом?
Ольга: — Вот знаешь, ты будешь смеяться…
Широков: — То есть, чукча не писатель, не читатель…
Ольга: — У меня появился любимый поэт, просто мой брат по разуму. Я даже хотела ему написать письмо. Вот, буквально недавно я его книгу прочитала и потянулась за ручкой. Вот не написала в тот момент, а через два месяца я узнала, что он умер. Умер, правда, в таком хорошем возрасте, ему было восемьдесят с чем-то. Это был Борис Заходер. Больше всего мне нравятся его детские стихи: «Жила была собачка, везде свой нос совачка», например.
И ещё С. Я. Маршак. В детстве я так его книжку любила, что порвала всю. Книга была зачитана до смерти. Если мне книга нравится, на ней не остаётся живого места. Я её всю исписываю; подчёркиваю то, что мне нравится, так долго вожу её с собой, что от книжки остаются рожки да ножки. Значит мне очень понравилось.
Широков: — Правильно, абсолютно правильно. У меня к книгам отношение точно такое же: моя книга, хочу — подчёркиваю.
Ольга: — Так вот я поняла, что мне нравятся детские стихи. Больше всего.
Широков: — Почему бы и нет? Оставайтесь детьми.
Ольга: — Вот поём взрослые песни, тем не менее. Ты сам понимаешь, мы только прикидываемся.
Широков: — Понимаю. Что поём дальше?
[Звучит песня «Не в такт»]
Широков: — Кто является автором стихотворения и музыки?
Пётр: — Я!!!
Ольга: — Народ, русский народ.
Широков: — Нет, ну серьёзно: всё пишешь ты или Пётр помогает не только аранжировками?
Ольга, Пётр: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Он за это дело не несёт никакой ответственности. Вали всё на маму. Ха-ха-ха!
Широков: — Во всём виновата Ольга.
Ольга: — Во всём виновата Ольга Арефьева, да.
Широков: — Чтобы успеть спеть песню следующую, надо начинать уже!
Ольга: — Ой, для того, чтобы звучала эта кассета — надо быстро вертеться в гробу!
[Звучит песня «Храм протеина»]
Широков: — Ха-ха-ха. И вновь овации, и вновь. Есть у вас в планах записать вот эту программу в какую-нибудь…
Ольга: — с симфоническим оркестром. Только лондонским.
Широков: — Ну, нет. На какую-нибудь большую бобину и потом издать.
Ольга: — На большую виниловую пластинку.
Широков: — И потом издать на пластинках.
Ольга: — Я думаю, что в студии мы просто это не воспроизведём. Нам нужны зрители.
Широков: — Нет, у вас же есть шикарные, шикарные концертные издания!
Ольга: — Вот, я думаю, этим и кончится. Мы соберём концертные записи, как только их соберётся несколько, сравним, выберем лучшую, и, если Джа будет не против, у нас всё получится.
Широков: — То есть работа ведётся, и, например, концерт будет в четверг, там тоже будет записываться…
Ольга: — Чем мне нравятся концертные записи: работу вести абсолютно необязательно, нет. Ты поёшь, ведёшь концерт.
Широков: — Не, я имею в виду: это не вам надо работать.
Ольга: — Работать будет человек, который за всё это отвечает. Я имею в виду, что всё это всё равно записывается, и, в принципе, есть надежда. Да, мы записываем, и я думаю, что именно в концертном виде мы это и выпустим, если получится.
Широков: Берём обратно гитару, продолжаются «Взрослые песни». Ольга Арефьева и Пётр Акимов сегодня у нас в гостях и это очень, очень радует.
Ольга: — «Взрослые песни о детском», как мы это назовём.
Широков: — Взрослые песни о главном и о детском, ну, мудрецы, все как один, все, все религии.
Ольга: — Слушай, Дима, я придумала: в следующий заход я прочитаю тебе детское своё стихотворение. Я ведь тоже начинающий детский поэт, ты знаешь об этом?
Широков: — Нет.
Ольга: — Ведь все любят делать не то, что у них получается. Я собираюсь выпустить детскую книжку.
Широков: — Это не всё ли Бориса Заходера, я надеюсь?
Ольга: — Ты знаешь, я вначале всё написала, а потом прочитала Заходера, ну, мы с ним родственные души, тем более, что он перевёл Винни-Пуха! Этому человеку памятник надо поставить уже за Винни-Пуха за одного, а он ещё столько стихов отличных написал.
Я, конечно, не Заходер и даже не … ну ладно, не буду говорить, не Винни-Пух. Я только на Винни-Пушкина тяну.
Широков: — Поэту самый лучший памятник — это книга.
Ольга: — Поэтом можешь ты не быть, а Винни-Пухом быть обязан.
Широков: — Винни-Пухом и Пятачком в одном лице. Ты не планируешь издать свои тексты в виде стихотворений?
Ольга: — Ну, в интернете они стоят.
Широков: — Ну, интернет — это такая…
Ольга: — Правда, не в виде стихотворений. Там стоят тексты и аккорды, чтобы таланты могли пестоваться, взращиваться на материале творчества прежних поколений.
Широков: — Ха-ха-ха. Это просто учебник.
Ольга: — Там, по-моему, около 150 песен.
Широков: — Учебник по литературе для 6-го класса просто-напросто.
Ольга: — А издать это на бумажке — дело техники. Но меня пока не тянет, потому что мне интереснее стихи издать. Многие мои тексты издавались как стихи, и, если ты не знаешь, я даже совершенно внезапно получила литературную премию. Журнал «Знамя» напечатал мои стихи, из которых половина была песнями. И мне дали за это литературную премию. Притом заметь, они не знали, что эти песни войдут в ту программу, которую мы сейчас с Петей играем.
Широков: — Но откуда же они узнали?
Ольга: — Петя, а ты не знаешь?
Пётр: — Не-а.
Ольга: — Вот представь себе…
Широков: — Поподробнее об интернете. Как найти?
Ольга: — А найти, значит, очень просто: ark,- простое трёхбуквенное невинное словосочетание. Обозначает «Ковчег». Если забыли, слазьте в англо-русский словарь и посмотрите ковчег — это ark. У нас очень здорово называется сайт и там чего только нет.
Широков: — То есть там есть тексты, есть биографии, есть фотографии.
Ольга: — Этим пользуются пираты. Значит вот когда они штампуют диски «Вся Арефьева в mp3», они у нас на сайте дерут фотографии. Сайтом в общем, все кому не лень пользуются. Хотя, конечно, он в общем сделан для нормальных людей…
Пётр: — Там новости.
Широков: — Анонсы концертов.
Ольга: — Письма есть, статьи есть. Я иногда даже чего-то пишу.
Широков: — Отвечаешь.
Ольга: — На письма я отвечаю обязательно, но не публично, а лично. Какие-то наиболее интересные письма там выставлены ещё и в виде подборочки.
Широков: — Но ведь почти наверняка присылаются, наверное, и тексты. Я не знаю, могут и присылать песни.
Ольга: — Мне?
Широков: — Да.
Ольга: — Да, присылают.
Широков: — Ты как-нибудь, какое-нибудь внимание на это дело обращаешь?
Ольга: — Это моральная проблема, довольно мучительная, потому что мало хорошего присылают. А человека обижать нельзя. А я врать не умею — и вот начинаю мучиться: как бы так вот не убить насмерть. Я там говорю: «Я не критик, знаете, я не понимаю… «. Ну, в общем, ни одной строчки мне не понравилось. Так что лучше не присылать мне, если вы не гений, а если гений, то и без меня совершенно прекрасно обойдётесь, без моего сугубо частного мнения.
Широков: — А вот без чего мы сейчас не обойдёмся, так это без вашей песни.
Ольга: — Хорошо. А вот сейчас песня из нашего золотого периода 1992 года, когда мы с Петей только встретились и образовали «Акустик — Ковчег».
[Звучит песня «Будем Были»]
Широков: — Одна из уже пожилых песен «Ковчега».
Ольга: — Посвящается Борису Заходеру.
Широков: — Ну, естественно. Вопрос такой: в Москве, понятно, вас можно время от времени видеть, а бываете ли вы в других городах?
Ольга: — Вот я сейчас собираюсь поехать в январе в Питер.
Пётр: — Ко мне в гости.
Ольга: — К Пете в гости. И мы там выступим, я знаю, что в Лектории Зоопарка, а до этого мы там были пару раз в Театре Эстрады. Вот зовут нас в Израиль. Мы уже съездили с группой «Ковчег» в Израиль, только что приехали и совершенно без головы. Совершенно была неописуемая поездка, но я уже её почти описала. В прозе. Вот. И теперь нас зовут с Петей. Где ещё? В Кишинёв мы ездили, в Минск. Вот сейчас стали проявлять активность столицы бывших союзных республик. И Израиль, я думаю, тоже практически — одна из союзных республик. Там 1/6 часть русских, так что вот его мы тоже практически присоединили к нашей стране.
Широков: — Итак, давайте продолжать петь, чтобы успеть, чтобы показать как можно больше песен.
[Звучит песня «Она сделала шаг»]
Широков: — Продолжается программа, которая называется «Взрослые песни». Это «Муз-ТВ». В гостях у нас Ольга Арефьева и Пётр Акимов, и Ольга уже пообещала стихотворение.
Оль, проясни ситуацию: песенное творчество, оставаясь таким широким руслом в… В общем, песенное творчество — это вот одна большая река, к которой начинают присоединяться…
Ольга: — Сильно трактуешь.
Широков: — …к которой начинают присоединяться ручейки прозы и просто поэзии? Или ты это делала и раньше, просто никому ничего не говорила.
Ольга: — Нет, я говорила, только никто в это не верил.
Широков: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Но чтобы набралось хотя бы на тоненькую книжечку, надо энное количество стихов… Вот сейчас оно набралось, и я вот ищу, кто бы мне это иллюстрировал, потому что надо нарисовать всяких смешных собак, кошек, плохих мальчиков и хороших девочек.
Пётр: — Детские…
Широков: — Ну, конечно, а то без иллюстраций никак.
Ольга: — А я прочитаю совсем коротенькую штучку по просьбам трудящихся.
Широков: — По просьбам.
Ольга: — Главное, вдвойне по просьбам. У этой сказки была только первая часть, я приписала к ней вторую, потому что мне сказали, что дети будут плакать.
Широков: — Потому что кончается всё плохо?
Ольга: — … я решила, чтобы они не плакали. Первая часть такая: (грустно)
Оторвались ниточки,
На которых ушки.
У мишутки плюшевого
Маленькая душка.
Оторвались ниточки,
На которых глазки.
Так вот и закончилась
Плюшевая сказка.
…Ой, ужасное случилось что-то!
А где же жизнеутверждающая нота?!!
(радостно):
Привязались ниточки,
На которых ушки!
Возвратилась к мишеньке
Плюшевая душка!
Привязались ниточки,
На которых глазки!
Хорошо закончилась
Плюшевая сказка!
Широков: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Вот, не буду занимать ваше внимание, чтец я ещё тот. Читать и писать одновременно умел только Гай Юлий Цезарь.
Широков: — Но только он не умел петь и сочинять такие замечательные песни. Что будет дальше?
Ольга: — (Петру) Что будет дальше? А, «Алкоголик». Музыка, кстати, в этой песне не моя. Её написал Игорь Абдулин.
[Звучит песня «Алкоголик»]
Ольга: — (Петру) Как мы стройно-то. Это просто супер.
Широков: — Для вас есть в смене тысячелетий, столетий какой-то смысл, или вы во все эти цифры не очень?
Ольга: — Ой, какой вопрос-то сложный. Петь, может ты знаешь?
Пётр: — Я не… я знаю … я не очень.
Широков: — То есть миллениум, да ну и Бог с ним. Никакого давления со стороны смены веков.
Пётр: — Когда я был маленьким, я думал: «Ёхарный бабай, ты представляешь, тысячелетие изменится, буду жить в следующем веке, в следующем тысячелетии»! А сейчас как-то не ощущается.
Ольга: — Все великие вещи очень буднично происходят, сам не замечаешь.
Пётр: — И незаметно.
Ольга: — Как рождаешься, как умираешь. Вот всё остальное имеет значение: кто что сказал, кто как посмотрел, там что ты надел, как ноги промочил. А вот родился, умер, — не заметил. Век сменился.
Широков: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Вот песню спел, думаешь: «Что-то инструменты плохо настроены, наверное, зрители подумают что-нибудь».
Широков: — Ха-ха-ха!
Ольга: — Тут на самом деле свет от фонарей — температура меняется.
Широков: — Струны, конечно, не выдерживают.
Ольга: — Струны не выдерживают.
Широков: — Начинают плавиться. Чем вы закончите сегодняшний концерт?
[Звучит песня «Нимфетка»]
Широков: — И вот просто-напросто гром аплодисментов!
Ольга: — Ложись, отбой.
Широков: — Гром бурных, бурных, и прочих аплодисментов!
Я в шоке нахожусь уже минут эдак …
Ольга: — Это, видимо, вредно много…
Широков: — … минут 60-69, по одной простой причине…
Ольга: — Ты думал, я серьёзная, да?
Широков: — Я бывал на концертах, но просто сегодня другой очередной гранью засверкал талант.
Пётр: — Как прав!
Широков: — Вот, и если настолько наши телезрители подумали то же самое, я просто-напросто счастлив!
Ольга: — Говори-говори!
Широков: — Этих двоих, двух хулиганских гениев, слушайте в четверг, в Москве.
[Звучит песня «Засада»]
Широков: — Всё, уважаемые друзья. Не надо ждать от людей, которые являются проводниками всего и вся, никакой серьёзности. Говорят они притчами. А я скажу только, что очень рад, что вы у нас побывали.
Ольга: — Дима, спасибо тебе.
Широков: — Вам спасибо огромное.
Ольга: — Было очень приятно с тобой встретиться.
Широков: — Спасибо и ещё раз спасибо. Пока.
Расшифровано Аней и Таней Вуколовыми