Речь ОА на вручении литературной премии журнала «Знамя» по итогам 1998 года
…Я не любила в школе литературу как предмет, я почему-то нутром чувствовала её фальшивость и вымороченность, ненавидела писать сочинения, которые мне казались постыдным и насильственным жанром, залезанием в душу на оценку.
Я долго не могла поверить в то, что я поэт. Что мои растрёпанные тетрадки заполнены не чем иным, как стихами. Мне просто не приходило это в голову, потому что делом своей жизни я избрала музыку (или она меня). Я писала песни, но первое время я даже не пыталась брать для них свои тексты. Хотя какие-то стихи у меня были, я чувствовала, что они ещё неудачные, что это ещё не стихи. Зато я искала тексты для своих мелодий в библиотеке — я оказалась чуть ли единственным читателем возле полок с переводами иностранной поэзии. Почему именно переводы? Странным образом они больше подходили к моим песням, чем русская и советская поэзия. Может быть потому, что, пройдя через языковую переплавку, некоторые из них приобрели какое-то универсальное звучание; да и темы я всё больше выбирала вселенские — любовь, жизнь, смерть — то, что интересует человека вне зависимости от того, к какому народу, времени, месту он сам принадлежит. Заодно и получилось так, что я приобрела умение «видеть» стихи. Я просматривала книги — и те стихотворения, которые «светились», отмечала закладками, потом прочитывала их с особым вниманием, и самые понравившиеся выписывала в общую тетрадь. Не так много в результате их там оказалось, но зато эти страницы я потом перелистывала по много раз. Наверное, это и была моя поэтическая школа — в отрыве от педагогов и литературных институтов.
Кстати сказать, я не любила в школе литературу как предмет, я почему-то нутром чувствовала её фальшивость и вымороченность, ненавидела писать сочинения, которые мне казались постыдным и насильственным жанром, залезанием в душу на оценку. Это не помешало мне по литературе и русскому языку иметь прекрасные оценки, но я на долгие годы сохранила отвращение к тем произведениям, которые мы проходили в школе. То, что литература и поэзия это в какой-то степени тоже моё призвание, я узнавала потом долго и не могла в это по-настоящему поверить. Может, это и к лучшему, потому что чувство некоторой безответственности, образовавшееся таким образом, помогло мне не соблюдать старые известные поэтические правила, а изобретать свои. Я, кстати, из школьной литературы всё-таки кое-то запомнила на всю жизнь — например, строчку Маяковского «поэзия — вся езда в незнаемое»! Ещё одной школой свободы стиха для меня стала рок-музыка. Вы сейчас, быть может, саркастически улыбнётесь, потому что рок-тексты, собранные в книгу с миру по нитке выглядят в целом несколько уродливо и беспомощно, но среди плевелов если приглядеться, есть зерна самых настоящих шедевров. Когда я, после детства, проведённого в Верхней Салде в состоянии непрерывного духовного голода, который не утолялся телевизором и разрешёнными пластинками, попала в Свердловск и услышала «дай мне напиться железнодорожной воды», я испытала настоящий шок. Я услышала «и я был зол на себя и зол на вечер, и, к тому же с трудом отыскал свой сапог, и хотя меня очень просили остаться, я решил уйти, хотя остаться мог», «и когда по ошибке вошёл в этот дом Александр Сергеич с разорванным ртом, то распяли его, перепутав с Христом, и узнав об ошибке днём позже». Я знала, я чувствовала это — что можно писать так вот свободно и открыто, что где-то не на другой планете есть настоящая жизнь, и вот я её наконец встретила! Моя судьба была решена! Вернее, думаю, она была решена намного раньше — там, где решают судьбы, но это был момент, когда она мне открылась!
По правде говоря, я и до сих пор воспринимаю всё в комплексе — музыку, поэзию, образ мысли, но хочу заметить, что музыка для меня явилась дверью во всё остальное. Если стихи корявые, они не поются. Если они разваливаются по форме, то на них не ляжет никакая мелодия. Если они банальны по мысли, то и песня получится скучная. Хотите смейтесь, хотите нет. И ещё — музыка — могучий двигатель для восприятия поэзии. Не так много народу сейчас читают стихотворные сборники, увы, не так много народу выписывает толстые литературные журналы (ха-ха! — это сказала она в редакции журналя «Знамя»!). Но песни любят! И слушают взахлёб! И ходят на концерты! Поэтому — да здравствует связь искусств! Пусть на художественных выставках звучат стихи, пусть на литературных презентациях поются песни, пусть на концертах используются отрывки из шедевров кинематографа! В конце концов, там, в высоких сферах, всё человеческое творчество смыкается, и важным становится только одно — насколько оно талантливо, и ведёт ли оно к добру.
Отдельно скажу спасибо редактору отдела поэзии Ольге Юрьевне Ермолаевой. Она фактически затащила меня в журнал. Разыскала меня по очень длинной цепочке через свою дочь, которая любит нашу группу «Ковчег», уговорила принести стихи. Он просто заставила меня поверить в то, что я могу рассматривать свои тексты, как поэзию! Это очень здорово — это называется — активная жизненная позиция редактора, который не сидит и не ждёт, а сам ищет новых авторов для своего журнала. И надо сказать, она кроме этого ещё и оказалась очень милым и душевным человеком, так что для меня общение с журналом «Знамя» превратилось в сплошной праздник. Когда я увидела на бумаге те слова, которые пела, я долго не могла привыкнуть к этому зрелищу. Можно сказать, я не могла насмотреться, Это оказалось так красиво! Сейчас, по прошествии пары лет, я привыкла к новому состоянию, и уже замечаю недостатки и шероховатости, многое переделываю из старого, а новое пишу уже с учётом того, что я, оказывается, поэт! Честно говоря, для меня это очень большая новость и неординарное событие — то, что мои стихи так высоко оценены именно литературной общественностью. Всё-таки, я считала себя певицей. Кто-то назвал их хулиганскими — наверное, это действительно так, ведь я писала их свободно, не претендуя ни на что, так уж в результате получилось. Но это ещё не всё! Недавно я сама себя удивила, начав писать детские стихи! Год я даже не решалась показать их кому-нибудь, но, в конце концов, показала — в первую очередь, той же Ольге Юрьевне. Теперь оказалось, что мои детские стихи всем нравятся чуть ли не больше взрослых! Так что, я теперь готовлю книжку детско-взрослых стихов с картинками художника Геры Мурышкина. А пока их негде ещё прочитать, советую посетить наш сайт в интернете по адресу www.ark.ru — там есть и все поэтические публикации, и детские стихи, и статьи, и фотографии, и музыка, и очень многое другое.
Счастливо вам!