Около. «Ольга Арефьева: «Давайте не мечтать о выполнимом!»

Статья Анны Павленко о творчестве Ольги Арефьевой в театральном журнале «Около» (Новосибирск) 13 ноября 2014. «Ольга Арефьева: «Давайте не мечтать о выполнимом!»

…Я долго рассматривала, как она перебирает струны гитары и неожиданно для себя… заплакала. До сих пор не понимаю, что в этот момент произошло, но с тех пор задача объяснить ее тексты передо мной не стоит. То, что в них «пробивает», ощущается на уровне интуиции: вещи, которые мы знали, но забыли в момент рождения. Ребенок внутри каждого из нас понимает этот язык. Но для того, чтобы этот ребенок заговорил, нужно сбросить с себя корку взрослого. Эти песни — не то, что можно включить фоном или слушать в автомобиле. Чтобы подготовить себя к встрече с ними, нужно, образно говоря, надеть все чистое и перестать суетиться.

К радости новосибирской публики Ольга Арефьева стала частой гостьей города. Во многом потому, что в августе этого года состоялась премьера совместного спектакля ее театра KALIMBA с La Pushkin Олега Жуковского «Приключения в романе» (по книге О. Арефьевой «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной»). Спектакль будет показан 15 и 21 ноября на площадке театра La Pushkin, и там же певица даст два сольных концерта 14 и 22 ноября. На некоторых выступлениях Арефьева отвечает на вопросы, оставленные публикой в виде записок. Чем только зрители не интересуются в подобных посланиях, и это часто меня наводит на мысль, как нелегко, должно быть, приходится человеку, который решил взять у нее интервью. Можно несколько часов спрашивать о вещах, касающихся лишь какой-нибудь одной стороны ее деятельности. А вот «кратко обо всем» — заранее невыполнимая затея. Поэтому я вовсе не ставила себе такую задачу, лучше пусть скажут сами песни Арефьевой. И все же в преддверии гастролей очень хочется поделиться некоторыми вещами, связанными с ее творчеством. Это как конфетами угостить.

«Мне больно — он вырвал меня из контекста!» *

Настоящую Ольгу никто не знает. Она настолько многолика, что каждый воспринимает ее по-своему, выбирает из калейдоскопа что-то своё. И поэтому все, кто пытается искренне написать о ней — правы! И неправы. Рассказать о личности такого масштаба очень непросто. Удивительно, что творческая деятельность певицы началась примерно четверть века назад, а публика до сих пор не перестает открывать для себя новую Арефьеву.

Думаю, большинству она известна как певица, автор песен и лидер группы «Ковчег». Популярные в 90-е «На хрена нам война» и «Дорога в рай» так до сих пор и лежат якорем в памяти некоторых слушателей, мало знакомых с ее творчеством. А с ним и стандартный ряд ассоциаций: «Ковчег» играет регги, Арефьева — хиппи, всем «peace». Но те, кто обнял необъятное и внимательно следил за всем, что рождала муза этой певицы, едва ли ассоциируют ее с регги и лишь вспоминают этот период с благостной ностальгической улыбкой.

Я же впервые узнала ее как поэта очень своеобразных стихотворных форм. Подаренная книга «Одностишийа» на долгие годы стала настольной. Открытая на любой странице, она всегда поднимала настроение тонкими и остроумными сочинениями из одной строки. И лишь через несколько лет после этого мама привела меня на концерт Арефьевой, где я услышала уже настоящую поэзию — ее песни. Помню, как некомфортно мне было. Длинные тексты в сопровождении одной лишь гитары казались тяжелыми, холодными, и сколько я ни пыталась вникнуть, слова упорно отскакивали. Но в то же время меня завораживала эта высокая, худая как тростинка и мужественная женщина с умными грустными глазами и очень печальной линией бровей. Я долго рассматривала, как она перебирает струны гитары и неожиданно для себя… заплакала. До сих пор не понимаю, что в этот момент произошло, но с тех пор задача объяснить ее тексты передо мной не стоит. То, что в них «пробивает», ощущается на уровне интуиции: вещи, которые мы знали, но забыли в момент рождения. Ребенок внутри каждого из нас понимает этот язык. Но для того, чтобы этот ребенок заговорил, нужно сбросить с себя корку взрослого. Эти песни — не то, что можно включить фоном или слушать в автомобиле. Чтобы подготовить себя к встрече с ними, нужно, образно говоря, надеть все чистое и перестать суетиться.

Для меня она по-прежнему поэт. Поэт, которого нужно слышать и видеть, а не читать. Не исключено, что при знакомстве с записями песен «Семь с половиной» или «Театр» сердце внимательного слушателя будет разрываться от горечи, но и эти впечатления не так сильны, как от того театра, который возникает на концертах Арефьевой. Ее можно назвать актрисой, тонкой и глубокой, не признающей эстрадного фиглярства, иногда даже клоунессой, — но это высокая клоунада.

«Я лишь для конспирации певица…»

Ольга Арефьева проявила себя в огромном количестве образов и амплуа, и не прекращает экспериментировать. Чтобы понять, как различные ее творческие миссии связаны между собой, стоит подробнее остановиться на них.

Широкий голосовой диапазон и особая органика позволяют певице исполнять песни практически всех музыкальных направлений. Учитывая, сколько воплощений прошел ее «Ковчег», каждая новая форма — вовсе не отказ от старой. Арефьева и ее музыканты нередко воскрешают старые песни, не просто продлевая им жизнь, но и рождая их заново. И именно потому, что ее универсальному голосу подвластны и бардовская песня, и реггей, и рок, и фолк — любители этих музыкальных направлений считают певицу за «свою». Но певица не следует законам определенного течения и представляет свой собственный формат. Слушатели с одинаковой радостью внимают и песням про Джа, и пронзительным театральным сюжетам, и средневековым балладам, и трогательным детским песенкам.

В разные периоды существования «Ковчега» возникли разные программы-спектакли: от хрестоматийных акустики и электричества до театра песни «Рояль-Ковчег». На диске выпущен концерт «Шансон-Ковчега», репертуар которого состоял из городского романса, народных и ставших народными песен вроде «Яблочко», «Полюшко-поле», смертельных баллад, историй неудачных свадеб и веселых похорон. В прошлом году блеснула юмором и провокативностью премьера программы в духе кабаре. Атмосфера балагана, яркие костюмы, неожиданный реквизит в руках исполнителей, театральные трюки отчасти иногда заставляли вспомнить феерические выступления «Серебряной свадьбы». К слову, Ольга и Светлана Бень поддерживают связь, и в сентябре в Минске состоялся их совместный концерт.

В программе «Рояль-Ковчег» Ольга Арефьева выходила на сцену в костюме Пьеро и исполняла «Голубой Тюльпан» и «Пикколо Бамбино» Александра Вертинского. Пьеро — известный и горячо любимый многими персонаж, вызывающий очень много ассоциаций, а уж когда из его уст звучит текст Вертинского, — тем более. Но женщина под его маской — это неожиданный поворот образа. Эту артистку вряд ли можно назвать травестийной, и ее Пьеро — вовсе не Пьеретта. Увидев лицо в белом гриме и фигуру в черном костюме (как у черного Пьеро Вертинского) я вдруг осознала, что эта печальная маска всегда была при ней, а костюм только указал на нее.

Исполнение каждой песни у Арефьевой превращается в номер — смены образов, фокусы, трюки, переодевания. С легкостью она жонглирует булавами и крутит пои, танцует и играет на огромном количестве музыкальных инструментов — от большого барабана до кастаньет. Но не это главное. Как писал петербуржец Игорь Голубенцев в его «Благоприятных приметах охоты на какомицли»: «Главное. Если отнять у охотника тело, копье, жен, душу — останется главное». Если подбираться к исследованию творчества по принципу матрешек и отсекать все большое, красивое и яркое слой за слоем, то внутри мы обнаружим вовсе не пустоту. Напротив, наткнемся на нечто еще более тонкое, искусное и сложное.

«Искала себе тело по душе…»

Еще задолго до появления альбома «Театр» (2013 г.) театральная линия в творчестве Арефьевой вышла практически на первый план.

То, что в анонсах концертов обычно скромно именуется «визуальной поддержкой», на самом деле невероятно мощная и стильная работа театра «KALIMBA». Танцоры-проводники в параллельную реальность увлекают зрителя за собой и наделяют песни дополнительным смыслом — визуальным. Образуется треугольник из KALIMBA, самой певицы и, пожалуй, зрителя. Участниками этих масштабных шоу бывают и артисты дружественных коллективов — танцоры, жонглеры, ходулисты, мимы. Но на всех номерах обязательно чувствуется отпечаток режиссерской руки Ольги, с четким ощущением меры и стиля.

Костяк состоит из трех человек — самой Ольги, Елены Калагиной и Андрея С, плюс участвовавшие в спектаклях и занимавшиеся на тренингах Арефьевой ученики. Эта группа существует около десяти лет, представляет на концертах все новые невербальные образы, создает спектакли, участвует во всех снимаемых певицей клипах (тренинги, фото, рисование — за кадром оставим еще множество интересных аспектов деятельности Ольги, иначе эссе будет слишком большим).

Самым первым было невероятное представление «KALIMBA», которое впоследствии дало название образовавшейся труппе. Это произошло в 2005 г., его видеозапись выпущена на DVD. Затем — целый ряд спектаклей без названия: экспериментальных показов и так называемых «бяк». Потом «Орфей» (2007 г.), «Белковый ангел» (2008 г.), «Песни о смерти» (2008 г.), «Алиса» (2010 г.) по мотивам сказки Льюиса Кэролла. И вот сейчас, в 2014 году, появилась новая работа. Это совместный спектакль с актером театра DEREVO и создателем театра La Pushkin в Новосибирске Олегом Жуковским — «Приключения в романе» (по книге Ольги Арефьевой «Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной»).

Артисты в этих спектаклях существуют в особой реальности, граничащей со сновидением. Персонажи, эфемерные и почти прозрачные и в то же время такие многоликие и глубокие, находятся где-то за пределами жизни — то ли до, то ли после нее. Они разговаривают на вымышленном языке посредством тела, не считаются со временем, а атмосфера пространства бесконечно трансформируется — от вакуумной душной пустоты до сказочных потаенных миров. Это всегда серьезный разговор о рождении и смерти, о поиске, о пути человеческого духа и тела. Диалоги тел, встречающихся где-то на границе миров.

Избрание Арефьевой такого художественного пути для своего театра связано с давним увлечением движением и танцем, в том числе интересом к японской технике буто, а также благодаря давним связям с Антоном Адасинским и группой DEREVO. Впрочем, к каким бы истокам ни вели ниточки KALIMBA, группа самобытна, ни на что не похожа и живет по своим законам.

«Бежим, не то нас приобщат к культуре!»

А вот что касается народных истоков в творчестве Ольги Арефьевой, путь «к корням» был внутренним и небыстрым. Изучение глубоких пластов русского фольклора больше чем полтора десятилетия шло параллельно записям альбомов, гастролям и созданию новых программ. Периодически в концертах возникали то духовные стихи («Кому повем печаль мою»), то невестины слезы («Травка-сухобылка»), то песенные обращения к покойным родителям («Соловейка мой», «Можно познати по вясельику»). Удивительным стало само сочетание современной рок-музыки с чистотой и молитвенностью фольклорных мотивов. Сама Ольга считает соприкосновение с фольклорной музыкой глубочайшим мистическим опытом, в противовес всей прочей «развесистой клюкве», существующей вокруг этого жанра в огромных количествах.

Создатель премии «Золотая маска» продюсер Эдуард Бояков в 2006 году пригласил певицу к участию в проекте GoldenMaskClub, и в результате была создана совместная программа с мировой звездой — бас-гитаристом Тони Левиным.

Бояков пишет об этом событии: «Ольга Арефьева — самая разнообразная русская певица. Она поёт всё: от классического рок-н-ролла Майка Науменко до регги и джаза, от Баха до русского лагерного шансона. И всё ей интересно, и для всего она собирает какие-то новые музыкальные составы. И сейчас она подходит к фольклору, у меня есть ощущение, что она там надолго останется. Мне кажется, что эту музыку она слышит лучше всего».

«Песни о смерти», «Белые цыгане», Рождественские песни, проект с саксофонистом Сергеем Летовым на фестивале «Этнолайф» — на основе народной песни Ольга создала многое, но вовсе не часто решается выносить этот жанр на публику. Самый свежий опыт в этой области — концерты в дуэте с Еленой Калагиной, прошедшие в Петербурге, в чистой акустике без микрофонов, в небольшом пространстве «Лес», в тесном контакте и на очень близком расстоянии от тех, кто пришел слушать. Как бы кто ни относился к народной песне, какие бы стереотипы о ней ни имел, подобный формат концерта переворачивает представления об этом виде искусства. Часто при слове «народный» воображение рисует развеселые ансамбли песен и плясок на большой сцене какого-нибудь дома культуры. Но дело ведь вовсе не в массовости действа и не в ярких сарафанах, служащих просто красивой оберткой. А пение Ольги и Елены — это аскетизм формы. Оно не украшено никакой лишней мишурой, в нем есть стремление как можно ближе подобраться к первоисточнику, но, в то же время, исполнение является авторским. И это не просто сокращает путь к чему-то сакральному и важному, вложенному в народную песню, но открывает нам одну из важнейших функций этой непростой музыки — терапевтическую. Мы изо дня в день слышим бесчисленное множество разных звуков, в основном посторонних, которых на самом деле слышать не хотим. Идя по шумному Невскому, трудно представить, что прямо здесь, на высоте четырех этажей существует такой необычный уголок «Лес», где две исполнительницы и небольшая группа слушателей очищают разум, слух, лечат душу буквально «народными средствами» — с помощью пения. Отсутствие микрофонов позволяет напрямую соприкоснуться с живыми голосами, а сложные напевы и длинные тексты уводят куда-то далеко вглубь себя. Зато по возвращении появляется чувство, как после омовения, становится легко дышать.

«Нет, мне остановиться не пора!»

Каждая новая неизведанная зона, почва, что оказывается под ногами этой артистки, начинает бить ключом, извергать гейзер, жить в бешеном темпе. Я верю в волшебство, особенно сценическое, но прекрасно понимаю, что за этим стоит непрерывный труд и огромное рвение к познанию. Общим полем для всех открытий и новых идей является волшебный мир, преломленный фантазией и талантом певицы и сочинительницы. Мир, в котором живут персонажи песен Ольги Арефьевой — мифические, сказочные, призрачные и химерические, реальные и грубые, нежные и трепетные, в доску свои и бесконечно чужие. И каждый из них — она сама. Казалось бы, ничего сверхъестественного для художника. Но особенность ее творчества в том, что все эти выдумки — не просто отражение ее личности, они будто в виде энергии или электрического заряда направлены к публике, чтобы вдруг ударить током именно в ту область сознания, которая спит. И вот уже я сама и Великий Намгуара, и девочка Скерцо, и Ангел Сметаны, и Мадам Баттерфляй, и Белый шаман. А огромное облако смыслов, ощущаемое вокруг каждого образа, позволяет представить целый мир. Ее вымышленные истории соприкасаются и живут в песнях с историями реальными, как опыт театра, любви, сочинительства, экзистенциальной печали и детского веселья.

Пока я пыталась собрать воедино то, что сама условно разделила на реальность и выдумку, окончательно забыла, где одно, а где другое. Вот именно в этом великая ценность того, что создается этой гостьей с другой планеты, волшебной Ольгой Арефьевой.

Анна Павленко 13 ноября 2014

* Для названий разделов статьи использованы цитаты из книги О. Арефьевой «Одностишийа».