Интервью для сайта kroogi.com, 1 мая 2014 г.
…у меня состоялся интересный разговор с одним кинокритиком, автором многих тысяч рецензий на фильмы. Он спросил, можно ли меня считать режиссёром клипа? Я ответила, что я придумщик идей и монтажёр, а режиссуры как таковой тут и вовсе не наблюдается. На что он возразил, что в клипе придумки и монтаж — как раз и есть режиссура. Мне, конечно, было весьма лестно узнать, что я режиссёр, хоть я и боюсь громких слов.
Ольга Арефьева выпустила новый клип на песню «Асимметрия» и не только снялась в нём сама, но также стала режиссёром и монтажёром. О том, как развивался её интерес к клипмейкерству и о том, почему для видеосъёмок больше подходят тёплые страны, а также о спонтанности, красоте и способе исцеления некоторых эмоций Ольга любезно согласилась рассказать в интервью порталу Kroogi.
Визуальная ‘Асимметрия’ Ольги Арефьевой
— Ольга, «Асимметрия» — уже второй ваш клип, где фигурирует образ человека под водой. Почему он стал для вас актуален?
— Тут сразу много причин. Во-первых, это красиво. И вода — это новая, свежая тема сейчас, она стала доступна простым пользователям. Теперь, чтобы снимать под водой, не нужно сложного и редкого оборудования — можно просто взять маленькую камеру и нырять. Во-вторых, таких съёмок ещё не очень много, поэтому картинка выглядит необычно. Впрочем, я рискну предсказать, что уже в ближайшее время подводных клипов появится множество, и я рада, что мы в числе тех, кто первыми эту тему освоил. Радость съёмок под водой сродни радости человека, впервые взявшего в руки камеру — сам факт очень впечатляет. Но впоследствии это сделают миллионы людей, и надо иметь, что сказать, а не просто под водой — значит ой. Уже снимая второй водный клип мы поняли: то же самое выходит. Как в анекдоте: оружейный завод пытался начать выпускать утюги, но всё равно получался автомат Калашникова. Портрет, общий план, ноги, руки в воде… Что-то принципиально другое можно получить, если строить декорации. Например — подводные комнаты с мебелью, вещами. А так вот, как мы снимали, — это прямо задачка: придумать оригинальные картинки, которые можно воплотить безо всего.
Другая причина водности кроется в самой песне «Асимметрия», которая была написана задолго до съёмок клипа и даже его задумки. Просто эта песня вся состоит из потока водных образов. Дом полностью залила вода, я не знаю, чем дышу — воздухом или водой, я человек-амфибия, я то с рыбами, то корчусь на суше… Эти картинки, конечно, не обязательно было так прямо визуализировать — и так уже в песне всё рассказано. Но мы шли в обратную сторону: от воды к песне. Думали: что бы такое снять под водой эдакое, и «Асимметрия» подошла лучше всего.
— Клип получился светлым, тогда как о песне «Асимметрия» такого не скажешь…
— Действительно, в этой песне тёмная атмосфера. Наверное, если бы какому-то другому человеку дали задание снять на неё фильм, то это могли бы быть мрачные подземные коридоры, по которым очень быстро двигается камера. Рушащиеся дома, затонувшие корабли. Иными словами, картины были бы довольно инфернальными визуализациями очень сильной человеческой тоски. А у нас, напротив, колорит получился светлым и радостным.
Музыка придаёт клипу оттенок страсти и печали, но ни в лице, ни в теле нет выражения боли. Вообще, мне кажется, через эту песню проделана хорошая работа по высветлению тяжёлых эмоций, по их исцелению. Это значит, перестаёшь видеть сильное переживание в себе как боль и страдание, а делаешь главными его силу, радость и красоту.
— Как бы вы определили свою роль в создании клипа?
— Как раз об этом на днях у меня состоялся интересный разговор с одним кинокритиком, автором многих тысяч рецензий на фильмы. Он спросил, можно ли меня считать режиссёром клипа? Я ответила, что я придумщик идей и монтажёр, а режиссуры как таковой тут и вовсе не наблюдается. На что он возразил, что в клипе придумки и монтаж — как раз и есть режиссура. Мне, конечно, было весьма лестно узнать, что я режиссёр, хоть я и боюсь громких слов. К тому же в клипе нет сюжета. Я просто каким-то эмоциональным образом складывала последовательность картинок, которые до этого генерировала в большом количестве. И мне приятно, что он сказал, что нашему клипу поставил бы такую же оценку, что и другому клипу за 20 млн долларов.
— Кто ещё участвовал в визуализации «Асимметрии»?
— Операторы клипа — мои друзья, танцоры из перфоманс-группы KALIMBA. Они со мной уже давно рядом, во многих творческих проектах. Они раньше не снимали, но многие годы совместного творчества всему учат.
Я, как правило, сама камеру не беру в руки, но я говорю, где встать оператору, какую крупность взять, как вести, кто что делает в кадре, как одет. Съёмка «Асимметрии» происходила в партизанском режиме: никакой официальности, организованности, нанятых людей, специально назначенного времени. Только мы сами и камера в сумке. Да, и ещё никаких специальных декораций. Разве что мелочи, которые поместятся в рюкзачке: тигрик, заяц, цветы, верёвочки. Для создания клипа не использовалось ничего, что бы стоило дороже 20 рублей. Правда, в расходную часть стоит, наверное, внести сами камеры, мощный комп, да и стоимость поездки. А наш труд бесплатный. Зайца, ставшего главной фишкой клипа, купили на рынке. Главное, что требовалось — это наша постоянная готовность искать, видеть, сочинять, находить моменты, которые нужно схватить.
— А почему было бы не построить декорации?
— У меня с грубо-материальной стороной мира не очень запросто. Не умею оперировать грузовиками стройматериалов, командовать рабочими, вообще руководить чем-то, связанным с тяжёлой материей. Это моя слабая сторона, пожалуй. Я всё делаю с друзьями и из каких-то верёвочек. Вся моя жизнь в России — это какие-то птичьи права, привычка репетировать, придумывать на весу, на ходу, в гостях, во временных помещениях. Никакой монументальности, всё своё с собой. Помещения тут постоянно исчезают, залы закрываются, культуру отовсюду выдавливают, выжившие площадки должны платить большую аренду, поэтому нигде нельзя задерживаться, а нужно прийти с готовым творческим продуктом, выступить и исчезнуть. Надо умудриться сделать сказку из ничего. Поэтому я всё время ищу мобильность, лёгкость во всём. Что-то получается — ловлю момент, не получается — не печалюсь, жду другой оказии. У меня в песне «Оборотень» есть фраза: «Мы одинокие повстанцы». Или тут вот выше проскочило слово «партизаны». Всё, что я произвожу — оно в итоге нематериально. Песня, клип, картинка, книга — всё лежит в интернете и в конечном итоге представляет собой информацию. А я, получается, ничем таким не владею. Картонные крылья. Ну потеряю их — другие сделаю. И привычка таким же образом действовать в мире у меня образовалась — минимум вмешательства, никаких следов, никаких тяжёлых материй. Может, это не навсегда, но пока так.
— То есть процесс съёмок был спонтанным?
— Не совсем. У джазменов есть правило: любая импровизация должна быть тщательно подготовлена. Например, у меня есть тетради, куда я записываю разные задумки для спектаклей, клипов, номеров, чего угодно. Что-то воплощается, пригождается, что-то ждёт своего часа. Я много лет занимаюсь театром, и этот опыт постепенно распространился на всё в жизни. Творческий процесс не обязательно должен быть в рамках сцены, он просто всё время с тобой.
Определённой подготовкой к съёмкам было и моё занятие фотографией. Я посмотрела, с 2000 года фото начинаются, но я и до этого снимала. У меня даже выставки какие-то были. Работы можно посмотреть на нашем сайте. Сейчас я почти не беру в руки фотоаппарат, но при этом замечаю, что при создании клипов воплощается абсолютно та же моя энергия. Я узнаю её цвет, ход, стиль. Это один и тот же вектор, разве что при других обстоятельствах, возрасте и опыте.
— В этом клипе в главной и единственной роли снимаетесь вы сама. А почему?
— Мы были в чужой стране. С собой были только мы сами. Соответственно выстраивались идеи. Мне, кстати, понравилось нырять и сниматься. А вообще, на фото и видео я много снимаю других людей. Есть у меня клипы, где я или совсем не появляюсь, или мелькаю на несколько секунд тенью или в расфокусе. «Есть ли тебе, что сказать», «Мёртвый», «Еженедельник», «Человечки». Однако, чтобы я могла снимать другого человека, между нами нужен довольно высокий уровень доверия. Это тесный контакт. Кому-то постороннему я не могу так вот запросто сказать: надень вот то-то, пойди туда и сделай то-то. Человек должен быть открыт ко мне и готов вообще этим заниматься. Съёмки — довольно времяёмкое дело, и психологически оно непростое. Кому-то это совершенно чуждо и странно. При этом мне, прежде чем кого-то снимать, надо придумать роль, образ, сюжет. Я подолгу изучаю, вникаю, вглядываюсь в каждого человека. Не актёров подбираю на роли, а сочиняю роли для актёров. Исходя из их природы. Клоуны ищут свою маску иногда не один год. Актёры тоже находят амплуа не сразу. Я читаю, просвечиваю человека, но мне надо его полюбить за это время, он должен вдохновлять. Тут много чего должно совпасть, потому такие дела не запросто делаются. Надо, чтобы было время присмотреться, притереться, может, занятия какие совместные. Конечно, у меня не бывает кастингов для актёров, это ведь не работа, да и по ощущению что-то другое. Был у меня опыт, я искала через интернет исполнителей некоторых ролей, но мне это занятие не понравилось. Случайные связи — не моё. Нужно ну не пуд соли, но хотя бы несколько ложек вместе съесть, чтобы понять, чего ждать от человека. Не только в кадре, но и в жизни.
-Можно заметить, что для съёмок клипов вы предпочитаете тёплые страны, а не городские, к примеру, пейзажи…
— Для подводных съёмок подходит любое место, где есть тёплая и прозрачная вода: море, река или бассейн. Плюс камере надо много света. При этом привязки к какой-то определённой стране у меня нет. Многие наши предыдущие, сухопутные клипы мы снимали в Москве — находили какие-то нейтральные места, например, парки, набережные, многое в закрытых помещениях при искусственном свете делали.
А просто в Москве на улицах я действительно практически не снимаю. Перестала фотографировать. Обидно произносить такие слова но, на мой взгляд, в Москве очень мало красивого. Здесь слишком много пластика, каких-то уродских рекламных щитов, временных заборов. Конечно, с прошлых времён кое-где осталась прекрасная архитектура, но она обязательно испохаблена какими-то коммерческими палатками, вывесками. И я совсем не понимаю, как тут снимать и где снимать. Пойдёшь, к примеру, на ВДНХ полюбоваться историческими объектами, а там сплошная сахарная вата и шаурма, музыка орёт, павильоны превратились в рынки.
Куда-то уехать иногда очень помогает. К примеру, когда я была в Индии, сняла множество портретов. Настолько приятно там снимать: люди открытые, выражения лиц у них незамутнённые, искрящиеся глаза, такие счастливые улыбки и так много вокруг ультрафиолета, что даже если не хочешь, всё равно здорово снимешь! А здесь у нас, увы, очень закрытые выражения лиц и сама визуальная среда обитания буквально выжжена. При этом мне как фотографу неинтересны постановочные, модельные съёмки, хочется видеть естественную расслабленную красоту. Хотя, если рассуждать дальше об этом, наверное просто существуют люди с разными наклонностями и вкусами. Есть много фотографов, которые находят и в этом мире что снимать. К примеру, снимают какой-нибудь провод, брошенный электромонтажниками, верёвку в грязи или люк канализационный — и ты зависаешь, смотришь на снимок как на мандалу, иероглиф, знак бесконечности. Или есть те, кто снимает мрачную реальность, находя в ней своеобразную горькую красоту, любуется и повседневным бытом, и пьяными, и бомжами. Но это не моё. Я очень мало снимаю натюрмортов, почти не делаю пейзажей и макро, не склонна к документалистике. У меня как-то вокруг человека всё крутится, притом я, похоже, ищу чего-то красивого, сказочного.
— Какое место сейчас занимает клипмейкерство в вашем творчестве?
— Мне очень нравится весь процесс работы над клипом, особенно — генерить идеи. И монтаж — очень увлекательное дело. Когда видишь, как из материала складывается произведение, — это сильное ощущение. Только что закончилась работа над «Асимметрией», и первое, что началось в разговорах: «И что дальше будем снимать?»
Если подумать, то фото, танец, театр, рисунок, литература, музыка, психология — все эти вещи в съёмках соединяются. Это любимые мои аспекты жизни, темы актуальных жизненных уроков. Кажется, в этом смысле мне крупно повезло, потому что другие певцы или музыкальные группы вынуждены нанимать людей, которые снимут им клипы за огромные деньги. А люди, которые хотят что-то снимать сами, наоборот, сталкиваются с проблемой авторских прав на музыку. А мне не нужно кланяться ни клипмейкерам, ни авторам песен. Я и то и другое. Это не означает, что мне кто-то другой не может снять клип — это тоже интересный опыт. Как сыграть роль в чужом спектакле, особенно если режиссёр хороший. Но самой всё делать — очень познавательно. Я могу так вот невозбранно развлекаться, и это один из самых интересных аттракционов, которые предлагает мне жизнь.
Беседовала Галина Музлова