Передача «Музыкальный квест» на радио «Маяк». 22 ноября 2012 г.
…жонглированием может увлечься абсолютно любой человек. Не удалось выяснить ни социальных каких-то предпосылок, ни возрастных — нельзя вычислить какой именно человек этим заболеет. Но некоторые люди, стоит им раз попробовать, внезапно, страшно этим увлекаются и начинают посвящать свою жизнь, свой досуг такому счастливому времяпрепровождению. Оно очень непростое, и требуется довольно длительная практика. Но каждую секунду этого занятия ты абсолютно счастлив.
Ведущие — Вера Кузьмина и Евгений Стаховский
Стаховский: — Всем ещё доброго вечера. Кузьмина и Стаховский на «Маяке». 24 ноября в клубе Альма-Матер в столице состоится концерт Ольги Арефьевой — лидера и основательницы группы Ковчег. Правда, насколько я понимаю, концерт, наверное, не с группой Ковчег, а в таком более камерном формате с программой «Aнатомия». Сегодня Ольга Арефьева у нас в «Музыкальном квесте». Добрый день.
Ольга: — Здрасьте, здрасьте.
Стаховский: — Я всё правильно правильно сказал? — Не с Ковчегом же выступление?
Ольга: — Это часть Ковчега. Его большая часть. И, может быть даже лучшая, т.к. я в ней.
(Смеются)
Кузьмина: — Скромно…
Стаховский: — Зато — правда. А что у нас с программой? Пётр Акимов, естественно. Человек, с которым вы довольно часто и много работаете вместе…
Ольга: — Человек с виолончелью. И Сергей Индюков — человек с гитарой и скрипкой и ещё маленькой гитарой.
Стаховский: — Т.е. очень камерная полуструнная программа?
Ольга: — Да. Без -полу — всё на струнах, не считая моего голоса. Но голос — тоже струна.
Стаховский: — А что за программа Анатомия?
Ольга: — Так исторически как-то сложилось. На самом деле это название уже пожалуй устарело, потому что оно пошло от песни, а песня дала название диску. — У нас с Петром Акимовым когда-то был двойной диск — наш с ним отдельный проект.
Стаховский: — Он так и назывался — «Анатомия», да?
Ольга: — Да. Была песня «Анатомия одиночества». На этом диске были концертные записи песен, которые мы специально написали для этого проекта. В общем, такая наша побочная творческая жизнь.
А затем, получилось, что эта такая очень жизнеспособная форма существования. Потому, что я всё время пишу новые песни, и до того, как они попадают на большие площадки, на полный звук всей группы: с басом, с барабанами, клавишами — они должны проходить период, когда только-только, как на косточке нарастают сначала мышцы, потом кожа, потом одежда. У песни есть определённый жизненный цикл. И сейчас, когда я пишу песню, чаще всего, первым делом, она попадает в этот проект «Aнатомия».
Стаховский: — «На обкатку», что называется.
Ольга: — Нет — на создание. Мы её создаём. Недостаточно написать стихи и музыку. В песне есть ещё очень-очень много нюансов, которые и составляют её лицо, её плоть.
Кроме того, мы продолжаем играть песни с того диска (иногда, понемногу). И есть ещё такая линия — мы её условно называем ССП — спасение старых песен. Потому, что у меня существует огромное количество песен, которые я физически не могу спеть на всех концертах — это просто немыслимо. И есть песни, которые много лет не играются, песни, которые притом оказываются очень хорошими. Достань их, отряхни с них пыль, вдохни в них новый кислород, влей новую кровь — это очень интересный процесс переосмысления своего прошлого, подтягивания хвостов, т.к. в своё время не было условий для того, чтобы песню записать например. Плюс, поток очень большой. Поэтому нас очень интересно этим всем заниматься. И это всегда — азарт. Это всегда — риск, приключение. И очень большой интерес. — Гораздо больше внеплановых каких-то моментов, чем на концерте с группой, где всё более-менее уже отрепетировано, выверено, и является уже готовым продуктом. Соответственно, и люди приходят особые — те, кому больше интересен процесс, чем результат, потому что в нём есть определённый кайф — жизнь.
Кузьмина: — Этот интимный акустический проект, а я смотрю — у тебя на сайте 29 декабря в ЦДХ: «Новогодний, праздничный, клоунский концерт Ольги Арефьевой для взрослых и детей».
Ольга: — Это ещё одни длинный монолог… (смеётся)
Кузьмина: — Мы готовы.
Ольга: — Честно говоря, до этого концерта ещё месяц, и он пока существует только в намётках, но уж этих намёток ого-го сколько. — Там 49 пунктов только того, что мы точно уже готовы исполнить, а ещё пунктов двадцать того, что может быть. Мне нужно сделать из этого — 24 песни.
Стаховский: — Много.
Ольга: — Многовато, да. (смеётся) Но зато есть из чего выбирать. Знаете, как поймать тигра в пустыне? — Надо поймать десять и девять выпустить. Примерно так у нас и происходит.
Я написала года два назад много-много детских песен, а ещё лет десять назад я написала книгу детских стихов…
Стаховский: — А почему вдруг случилась такая страсть к полудетскому творчеству?
Ольга: — Почему бывает дождь? Почему бывает снег? Почему люди рождаются? (смеётся) — Вот поэтому. Так сложилось.
В тот момент мы не смогли её издать. С тех пор эта книга лежала. Я периодически возвращалась к ней. И сейчас издатели, которые издавали Одностишия и Ефросинью, поняв, что всё это прекрасно продалось (по четыре раза допечатывали и ту и другую), уже хотят следующую книгу. Сейчас у нас снова запустился процесс издания. Для этого её надо иллюстрировать и всё остальное.
Года два назад у меня было возрождение интереса к этим стихам, я написала кучу песен, мы сделали несколько пробных детских концертов. Экспериментировали, можно сказать, на живых детях, без зазрения совести. У нас остались от этого очень большие пласты материала, который мы понемногу включали затем в концерты. И сейчас этот концерт не будет прямо-таки уж детским. — Он будет концертом, на который можно будет прийти с детьми. Там будет много смешного. Кроме того, у нас есть большая такая часть — клоунада. Мы в душе — клоуны. И Пётр Акимов и я и Сергей Индюков — он вообще работал клоуном — мы все обнаружили в себе желание выпендриваться, скоморошничать, делать номера смешные. И мы понемножку стали это сейчас включать в свои концерты, вызывая просто оторопь у слушателей, которые пришли за тяжёлым и страшным экзистенциальным переживанием. Мы внезапно их вырубаем хуком снизу, устраивая полный беспредел и балаган. Но всё это очень хорошо продуманно, отрепетировано.
Кузьмина: — Беспределом он кажется только зрителю.
Ольга: — Да. Это вполне готовая продуманная концепция клоунских номеров. И нам это хочется продолжать. Тем более сейчас такая струя кабаре-настроения у нас стала проявляться. Когда-то началось всё с песенки про картонное пальто и постепенно только крепло. Теперь уже много смешных песенок, жонглирование. Т.к. новый год — это праздник. Мы хотим и себе учинить праздник. И вот будет такой концерт уникальный. На самом деле они все уникальные. Я думаю, всё, что у нас получится очень удачно, будет ещё как-то проявляться.
Кстати, у нас был спектакль «Алиса» группы Калимба. Он тоже наполовину клоунский, было много смешных номеров, пантомим, каких-то фишек, штучек. Есть идея попробовать какие-то из этих номеров возродить и вкропить в наш концерт. Но мы ещё не знаем, как это получится, потому что для этого надо специально писать музыку. Так что мы пока об этом думаем. Правда, номер — это минус песня, или половина песни. Поэтому мы ещё думаем — рискнём или нет. Вот, на всякий случай, заранее пугаю. (смеётся)
Стаховский: — Я надеюсь, что не все испугались. А возник дополнительный интерес у нашей аудитории.
Раз уж мы заговорили о клоунском увлечении. Откуда увлечение жонглированием? Потому, что везде пишут: Ольга Арефьева, помимо всего прочего, ещё и любит жонглировать. Это правда?
Ольга: — Вообще говоря, жонглированием может увлечься абсолютно любой человек. Не удалось выяснить ни социальных каких-то предпосылок, ни возрастных, нельзя вычислить какой именно человек этим заболеет. Но некоторые люди, стоит им раз попробовать, внезапно, страшно этим увлекаются и начинают посвящать свою жизнь, свой досуг такому счастливому времяпрепровождению. Оно очень непростое, я бы сказала, и требуется довольно длительная практика. Но каждую секунду этого занятия ты абсолютно счастлив.
Стаховский: — Т.е. всё время хочется кидать? Во-первых, должно возникнуть желание начать подбрасывать в воздух какие-то штучки.
Ольга: — Это изучение, можно сказать, природы, гравитации, траектории, работы мышц, работы нервов, психики, скоростей, равновесия. Потому, что существует ещё очень много видов жонглирования. Я жонглирую шариками, булавами, есть такой вид жонглирования булавами — контактное.
Стаховский: — Это что такое?
Ольга: — Когда они перекатываются по тебе. Есть также контактный шар. Когда он катается по телу человека. Вот этим всем я занимаюсь. Потом — шест. Такая большущая палка тяжеленная, которая в перспективе может быть подожжена с двух сторон — это просто орудие убийства. (смеётся)
Стаховский: — Это же страшно.
Ольга: — Страшно, да. Первое время в синяках очень многие. И я тоже в синяках. Существует целый пласт вращений шестов, а также контактный шест — когда он перекатывается по тебе, когда ты вообще его не держишь.
Ещё есть такие два небольших шеста — дабл стаффы. Техника частично совпадает, частично — нет. Есть — веера. Это огненное. Их тоже поджигают. И пои. Всё это огненный реквизит. Поями я дольше всего занималась и много лет назад это началось. Там тоже нет предела совершенству. В принципе, любой из этих инструментов предполагает большой путь развития. И конца-края не видать.
Стаховский: — Удивительная история. Теперь будет чем заняться на досуге. Давайте вернёмся к музыке.
В этом году же вышел новый альбом. Ещё месяца не прошло с даты официального выхода пластинки. — 27 октября это случилось.
Ольга: — Спасибо, что помните. Я не держу в уме даты, но про альбом я помню. (смеётся)
Стаховский: — Тогда же состоялась официальная презентация. Есть какое-то принципиальное отличие этой работы от всего, что было раньше?
Ольга: — Мы собираем альбомы, примерно, как конструктор, так, чтобы песни подходили одна к другой. И это не хронологическая тема — что то, что написано за этот год, то и записали. — У меня очень большие архивы незаписанных песен, плюс — я всё время новые создаю. Плюс — иногда хочется переписать ту песню, которая была кое-как записана на концерте, а хочется здорово сделать. Из этого и складывается. Альбом «Хвоин» получился таким социальным. Предыдущие были — любовные. Есть, например, песня «Родина» — она долго ждала своего часа. Мне очень хотелось её спеть и записать, но рядом с какой-то песней про любовь это выглядело очень нелепо.
Стаховский: — Т.е. нужно было её чем-то обрамить.
Кузьмина: — Называется она — «Это родина моя»
Ольга: — Довольно много есть песен, которые так или иначе подошли и уже ни одна любовная песня не смогла сюда затесаться. Была такая песня — «Почерк». — Мы её записали, примеряли, примеряли — она сюда не лезет. Получилось, что все песни социальные. Это не потому, что я сейчас только об этом и думаю, а потому, что альбомы так собираются.
Стаховский: — Ну, понятно: накопился какой-то материал, который теперь стало можно объединить общей темой.
А «Хвоин» — что за название такое? Это что-то обозначает? Прошу меня заранее простить, за какую-то необразованность — может быть все знают что это за слово, а я один тут такой.
Ольга: — (смеётся) «Папа, что такое вторичная пертукция гипертрионных мимкриадов? — А где ты это услышал, сынок? — Я это только что придумал»
Стаховский: — Есть песня — называется «Хвойный». Правильно?
Ольга: — Да. И в ней такие слова:
«Я хвоен, и значит, я воин,
Ты листвен, и значит, ты чист.
Мы деревья, и значит, нас греет
То, что растем мы вверх, а не вниз!»
Можем сегодня послушать, но можем и что-то другое. — Сегодня мало времени.
Кузьмина: — Мы готовы послушать.
Стаховский: — Давайте, начнём с песни, наверное самой популярной из альбома «Хвоин» — «Человечки» она называется.
Ольга: — Я пока не знаю, какая самая популярная. Давайте послушаем.
[Звучит песня «Человечки»]
Стаховский: — Я вот по поводу Человечков подумал, что это же прям регги-регги, это какое-то возвращение. Ведь у тебя далеко не вся музыка с закосом в регги, но ты, кажется, очень любишь это направление.
Ольга: — Ну да. Был коллектив такой — Регги-Ковчег. Но мы и не уходили и не приходили. У нас некий процент регги песен естественным образом появляется безо всяких дополнительных усилий.
Кузьмина: — Друзья. Всё-таки Оля пришла в «Музыкальный квест» — это значит, что у нас есть 10 околомузыкальных вопросов. А на самом деле мы здесь в студии вместе с нашими слушателями образовываемся и узнаём много нового о наших музыкантах и не только о наших, и не только о музыкантах. Благодаря и нашим гостям, и вопросам и ответам. Начнём, пожалуй.
Ольга: — Кстати, я в шоке. Честно говоря, меня не предупреждали.
Стаховский: — Мы никого не предупреждаем.
Кузьмина: — На самом деле это хорошо. Потому, что иначе ты бы подготовилась. А так — чистота эксперимента.
Ольга: — Да как можно подготовиться неизвестно к чему.
Кузьмина: — Хорошо. Мы же можем порассуждать, по крайней мере, над тем, что есть. Итак, друзья. В 1986 году Джоанна Стингрей вместе с основоположником поп-арта Энди Уорхолом слушали только что вышедший в США знаменитый сборник советских рок-групп под названием «Red Wave». При этом Уорхол, от нечего делать, разрисовывал банку из-под грибной подливы. Взглянув на это художество, Стингрей обратила внимание на слово, в котором две буквы были нарисованы в виде пятиконечных звёзд. Так, по легенде, и родился знаменитый логотип — чего?
Ольга: — Не знаю… (смеётся) — Пепси-кола… Что-нибудь такое.
Стаховский: — Нет. Ну, вот, они сидели, слушали русских звёзд. Т.е. понятно, что речь идёт о каких-то, видимо, наших музыкантах.
Ольга: — «Алиса», наверное.
Стаховский: — Естественно!
Кузьмина: — Браво!
Стаховский: — Всё правильно.
Кузьмина: — Стингрей, в те годы, продвигавшая на запад творчество советских музыкантов, привезла эту банку в СССР, показала музыкантам группы «Алиса», и именно это изображение взято в логотип группы. Интересно? — Интересно.
Ольга: — Хороший художник нарисовал. (смеётся)
Стаховский: — Второй вопрос. Одна из самых нежных лирических песен Гарика Сукачёва, адресованная женщине, носит название «Ольга», хотя в тексте песни это имя не упоминается ни разу. Почему же эта песня называется именно так?
Ольга: — Даже не знаю. Может, жена у него — Ольга?
Стаховский: — Естественно! А всё: не знаю, не знаю. — Всё знает, на самом дела.
Ольга: — Я только догадываюсь.
Стаховский: — А у тебя в творчестве есть такие хитрые ходы?
Ольга: — Честно говоря, я человек бесхитростный, и если что-то и получается хитрое, то совершенно не потому, что это запланировала, а потому, что у меня такое немножко причудливое сознание. Я думаю, что со стороны тут вам накидают странностей моих, но для меня они кажутся абсолютной нормой. (смеётся)
Стаховский: — (смеётся) Всё понятно. Ладно. Едем дальше…
Кузьмина: — Следующий вопрос. Историки современной музыки считают, что фолк-рок появился тогда, когда Боб Дилан сменил первую на вторую. Назовите первую и вторую в правильном порядке.
Стаховский: — О, Господи. Ну и вопросец.
Кузьмина: — А мне кажется, что достаточно несложный.
Ольга: — Либо ступень какую-нибудь — аккорд, либо гитару, либо жену. — Одно из трёх.
Стаховский: — Но надо что-то выбрать.
Кузьмина: — С жёнами мы уже в предыдущем вопросе разобрались.
Ольга: — Наверное, тогда гитару. Электрическую на акустическую что ли?
Стаховский: — Или наоборот?
Ольга: — Был фолк, а стал рок что ли? — Тогда акустическую на электрическую.
Стаховский: — (вопрос) Именно его называют дедушкой русского рока. — Ни больше ни меньше.
Ольга: — Хвостенко, Гребенщиков, Высоцкий. Всё ещё нет?
Стаховский: — Всё ещё нет. Даже не знаю как подсказать. Вообще, это очень серьёзный и академический певец.
Кузьмина: — В кругу бардов поются его песни время от времени, мне кажется.
Ольга: — Окуджава, Визбор…
Кузьмина: — А не он ли сейчас сидит в одном из телевизионных шоу?
Стаховский: — Он-он. А ещё, он недавно написал оперу «Мастер и Маргарита»
Кузьмина: — Крупный мужчина в очках со средней длины волосами.
Ольга: — Понятия не имею. Я не смотрю телевизор. (смеётся) И не знаю как выглядят некоторые крупные мужчины.
Кузьмина: — Я, признаться, в первый раз слышу, что его называют дедушкой русского рока.
Ольга: — Может быть Александр Градский! Всё. Поняла. Но не потому, что он крупный, а потому, что он гениальный певец. Кстати, он писал отличную музыку. Я всем рассказываю, что его сюита «Сама жизнь» — это впечатление всей юношеской жизни, можно сказать.
Кузьмина: — Т.е. ты понимаешь, что мы вопросы задаём вокруг тебя, в любом случае, в той или иной степени: гитары, жёны…
(Смеются)
Стаховский: — Жена была — Ольга.
Ольга: — Действительно. Потрясающе!
Кузьмина: — Сейчас тебе будет всё легче и легче, судя по всему.
Вопрос номер 5. Рок-критик Олег Гарбатов сравнивает ряд течений в современной музыке с творчеством русских поэтов. Маяковский, по его мнению, — предшественник рэпа. Блок, со своим нонконформизмом, и сочетанием несочетаемого — ближе к панку и Гражданской Обороне. Николай Гумилёв холодной рассудочностью и отстранённостью напоминает ранний Пинк Флойд. Некрасов ассоциируется с фолком и Калиновым мостом. Ахматовой и Цветаевой относится роль эстрадной поп-музыки. А какого русского музыканта Горбатов сравнивает с Лермонтовым?
Ольга: — Сплин что ли? В смысле, Лермонтов писал о печали, о сплине. Это не случайное совпадение.
Кузьмина: — У этого человека тоже есть песня «Печаль» — «А он придёт и принесёт… весну»
Стаховский: — Он уже, к сожалению, не с нами. Хотя многие полагают, что он всегда жив.
Ольга: — Цой, что ли?
Стаховский: — Естественно!
Ольга: — Хорошая подсказка. (смеётся)
Стаховский: — Шестой вопрос. Что такое бутлег? (удивлённо) — Всего-то?
Ольга: — Это подделочка. Имитация или копия.
Стаховский: — Совершенно верно. Музыкальной записи тиражируемой без ведома и согласия на то музыкантов.
Ольга: — Иногда ещё и играемое. Была такая группа «Бутлег Битлз». Я тогда в первый раз услышала это слово. Это было в советское время. Они очень похоже на них одевались, пели, выглядели и играли. Но это были бутлег Битлз.
Стаховский: — А ты играешь только свои песни или у тебя есть какие-то авторы, к которым ты обращаешься?
Ольга: — Ну, только если Союз композиторов и Союз писателей, а так, приходится, в основном, самой. (смеётся)
Кузьмина: — Простой вопрос. Кого Лев Лещенко в своей автобиографической книге назвал одной из самых достойных своих учениц?
Ольга: — Меня. (смущаясь) Очень часто слышу эту фразу. Её так все цитируют.
Стаховский: — А правда?
Ольга: — Да. Он мне подарил автобиографию.
Стаховский: — Можешь рассказать нам об этом периоде интересное?
Ольга: — Я примерно тыщу миллионов раз уже про это рассказывала.
Кузьмина: — А теперь что-нибудь интересное.
(Смеются)
Стаховский: — Я имею ввиду, сейчас вы поддерживаете какие с ним какие-то взаимоотношения? Встречаетесь?
Ольга: — Не поверите. Позавчера позвонили из театра Лещенко и пригласили. В общем-то позаботились, можно сказать, обо мне. Я прям удивилась.
Стаховский: — Восьмой вопрос. Этот термин означает совместное неформальное музицирование музыкантов из разных групп.
Ольга: — Джем.
Стаховский: — Почему мне всё время лёгкие вопросы достаются.
Ольга: — Кстати бывает ещё контактный джем. Когда люди танцуют. — Контактная импровизация. Люди встречаются и…
Стаховский: — Начинают танцевать. Внезапно.
Ольга: — Не внезапно. — Подготовленно. — Вначале урок, специальные разговоры. А потом все танцуют, кто с кем хочет.
Ольга: — Кстати, завтра…
Кузьмина: — У тебя тренинг завтра.
Ольга: — Да. У меня сегодня температура. Пытаюсь резко вылечиться к завтрашнему дню и к послезавтрашнему.
Стаховский: — Потому, что послезавтра концерт.
Ольга: — Будем заниматься телом и движением. Иногда ритмом, речью, наблюдательностью, перфомансом.
Кузьмина: — Вопрос номер девять. В 1987 году (все мы знаем) Ольга Арефьева стала лауреатом всесоюзного конкурса Юрмала-87…
Ольга: — Прям «все знаем». (смеётся) Кому это надо знать вообще?
Кузьмина: — …А какой музыкальный конкурс проводится в Юрмале сейчас?
Ольга: — Не знаю. Наверняка какой-то эстрадный. Конкурс каких-нибудь эстрадных исполнителей.
Кузьмина: — Есть например «старая волна» музыкантов. А если приходят новые музыканты…
(Смеютмся)
Ольга: — Новая волна?
Стаховский: — Последний, десятый вопрос в музыкальном квесте. Какая певица была капитаном женской юниорской сборной России по баскетболу?
Ольга: — Земфира.
Стаховский: — О как! А откуда ты знаешь?
Ольга: — Читала её интервью какое-то. Мне, кстати, понравилось как она сказала: «Не надо быть высоким — надо быть умным».
Стаховский: — Ничего себе. А тебе нравится Земфира вообще? Её творчество?
Ольга: — Наверное, да. Я просто не слушаю давным-давно ничего. Когда она появилась — очень было это всё приятно.
Стаховский: — Это я плавно выхожу уже и на вопросы наших слушателей, которые поступили за этот час. Потому, что уж тут говорить, с музыкальным квестом Ольга Арефьева справилась с потрясающим счетом: 10-0.
Ольга: — Нет. Там что-то я не угадала.
Стаховский: — Ну, оно как-то так всё равно угадалось.
Ольга: — Да? Ну ладно.
Стаховский: — Есть вопрос о том, что ты любишь слушать сама.
Ольга: — Не знаю, что ответить на это. — Очень разные вещи. И часто названий не знаю. Контртеноров ставлю каких-нибудь… — Филипп Жаруски.
Стаховский: — Он прекрасен, конечно.
Ольга: — Или оперу слушаю. Правда, я от неё засыпаю. Вот для этого и использую.
Стаховский: — Это хорошо.
Ольга: — Электронику всякую странную. Потому что подбираю фонограммы для нашего театра Калимба. И наслушалась столько прекрасной музыки. Но названия, честно говоря, не перечислишь и не запомнишь. (смеётся)
Кузьмина: — Есть, на твой взгляд, музыканты, которых СМИ, незаслуженно, обходят стороной?
Ольга: — Да абсолютно все, кроме попсы.
Стаховский: — Вот и всё.
Кузьмина: — Хороший ответ.
Ольга: — Любой другой стиль уже выпадает.
Стаховский: — (читает) «Творчество каких групп повлияло на создание группы Ковчег?»
Ольга: — Вопрос, не имеющий ответа. Наверное, творчество любых групп. Вообще существование такого жанра, как «группа». Когда люди собираются и играют вместе.
Кузьмина: — И вообще творчество.
Ольга: — Нет, я не создала же оркестр. Значит всё же почему-то — группа. И всё-таки я не осталась одна? Этот мобильный такой маленький экипаж создаёт много музыки минимальным количеством людей.
Кузьмина: — От Ани вопрос: «Оля, планируется ли когда-нибудь полноценный англоязычный альбом? Ну очень хочется.»
Ольга: — Потрясающе. Мне это и в голову не приходило — не то, что планировать. Но, честно говоря, мне люди из-за рубежа давно уже пишут. Они фанатеют, а не могут донести до своего окружения. И они меня всё спрашивают — может я перепою вот это по-английски, или это. Но у меня такой прононс, честно говоря. (смеётся) Ну и вообще, мне кажется, я не выучу.
Стаховский: — Там можно с мелодикой так поработать, что и прононс будет не важен.
Ольга: — Хотя. Я замечу, что есть такая певица — Регина Спектор. Она русского происхождения. Когда она поёт не на русском языке — вообще угар — очень всё круто, очень фирменно. А как по-русски — как-то смешно, (смеётся) как-то по-бардовски. И это удивительно. Русский язык, вообще говоря, очень сложный для создания музыки мирового уровня. — Мы сложное дело делаем. И не ищем лёгких путей.
Стаховский: — И это радует. Хоть кто-то то должен.
Кузьмина: — (читает) «Крепкий голос у девушки, и мелодика необычная, и с головой всё в порядке. Успехов ей пожелаю.» (смеётся)
Ольга: — Что на это ответить? — Хорошо.
Стаховский: — Много приходит сообщений. Например — «Привет из Полтавы», и т.д. — Ждут.
Ольга: — Прекрасно.
Стаховский: — Много сообщений с пожеланиями успеха и удачи. И нам надо как-то закругляться.
Кузьмина: — Пора бы послушать песню.
Стаховский: — Про «Родину» мы тут разговаривали. Наверное, ей и завершим наш сегодняшнюю беседу. Это тоже с альбома «Хвоин»?
Ольга: — Альбом «Хвоин». Песня «Это Родина моя»
[Звучит песня «Это Родина моя»]