Среди прочих танцев, в которых я всего лишь увлеченный или увлекавшийся в прошлом любитель, я уже много лет занимаюсь аргентинским танго. С частным преподавателем, в режиме внутренней практики. На вечеринки-милонги ни разу не ходила, мои занятия — длительный и внимательный разбор механики балансов и выстройки тела. Так, чтобы оно срабатывало от тончайшего управления партнера как флюгер от ветерка: прямой, скользящий и сбалансированный. Чтобы двигалось туда, куда ведут, и так, как ведут, ничего не добавляя от себя и ничего не предсказывая и не придумывая. Партнер в танго тоже практикуется во внятности и абсолютной однозначности своего движения. Ему вдвойне приходится изучать механику и балансы, и все тоньше и точнее строить себя и парное взаимодействие. Думать и строить сложное движение, просчитывая балансы за двоих. У хороших пар управление становится всё более тонким, без применения усилий. Тогда получается весьма волшебный диалог.
(далее…)
Я против войны, убийства и жестокости. Я знаю и верю, что большинство конфликтов можно решить путем переговоров, а на более раннем этапе — не создавать. Но есть целая каста военных и еще тех, кто войну создает. Для них это важный и главный бизнес. Для них это почва под ногами, золотое кресло под жопой, они панически боятся их потерять. Они будут делать все, чтобы война продолжалась. И чтобы всегда находились (заранее выращивались и воспитывались) дураки, которых можно на нее погнать. И мне не нравится, что планета этим заражена. Я бы выбрала другую, где существа контролируют свою рождаемость, изначально воспитывают своих детей так, чтобы из них не получались бандиты и убийцы, где вообще не может прийти в голову кого-то убить и намотать кишки.Мне все эти «можем повторить» — маркер жуткого, обезьяньего сознания (простите, обезьяны, вы лучше). Но я на этой планете. И единственное, что могу сделать — это не преклоняться перед орудиями убийства и рабами системы убийства, которых нанятые идеологи и пропагандисты гипнотизируют псевдо-престижем профессии и псевдопраздниками. Я лучше вымру как индейцы. Но я успею высказать свое мнение. Эта планета — не для счастья как раз из-за того (далее…)
А давайте я объясню, почему мне неприятно, когда меня спамят в личку.
Вот присылает человек «Возьмите собачку, разошлите всем». Что вижу я. У меня с этим человеком не было никакой переписки, история пуста. Никаких отношений не просматривается. Но он не пишет «здравствуйте», не называет меня по имени. И дело не в ритуальных хлопаньях крыльями и расшаркиваниях. Я вижу, что для него меня просто нет. Я — лишь ресурс, единица, поле для окучивания в неких целях. Человек не поинтересовался тем, что всюду говорю: две трети года я провожу не дома, никакое теплокровное животное у меня не выживет. Сам он находится на другом конце мира, даже не решусь предположить, где бедная собачка. Просматриваю глубже ситуацию: кому-то не нужен пес. Плохо воспитали, отказались от него, разонравился. Как решить проблему? А давайте всем разошлем. Всем-всем, во всех странах. И вот, наш покой нарушают чужие проблемы. Мне даже не расписывают, какой это хороший песик, и как ему нужна помощь. А прямо так и перекидывают со словами «сделайте рассылку».
То есть, эти люди ничем не отличаются от тех, кто суёт нам у метро листовки. Кстати, раздавальщики листовок тоже бывают разными. Некоторые бывают внятными и приятными, даже если не берешь листовку — идешь мимо, по пути узнав, что вот тут новое кафе зазывает или парикмахерская. Некоторые бубнят под нос и держат бумажку так, что не видно, проходишь, так и не поняв, чего они тут топчутся. Зато некоторые атакуют резким втыкающим движением, которое пробивает поле в районе живота. В ответ, ей богу, хочется засандалить с ноги. (далее…)
Едем в поезде из Питера в Москву 119АА 14.10.2017.
Ночью сильно запахло через вентиляцию табаком. Мой спутник пошел смотреть, кто курит. Оказывается, это проводница соседнего вагона с другим работником поезда курят в нашем тамбуре!
Дальше рассказ моего спутника. Происходит диалог:
— Не надо здесь курить.
— А кто курит? Никто не курит! Ты этого не докажешь! (с сигаретой в руках)
— Тогда давайте позовем начальника поезда. (далее…)
Есть такие люди в белом пальто, для которых окружающие всегда виноваты. Они ведь не могут успеть за всем злом мира. Им ведь надо еще работать, заботиться о близких, учить, лечить, писать книги и симфонии. А новости ежедневно приходят одна мерзее другой. И такое ощущение, что направлены они на то, чтобы никто не мог заниматься никакими нормальными делами — только должен бегать и спасать. Спасли кошечку — не спасли собачечку. Помогли бабушке — не помогли дедушке. Спасали одного невинного узника — там десять других посадили. Не едят коровок — так едят же растения! Окружающие всегда виноваты! Человек в белом пальто одолеваем своей праведностью. Он приходит упрекать мир и тех редких людей, которые пытаются разгрести вселенское говно, а не разводить его еще больше. Видите ли, медленно разгребают, не с той стороны и вообще неправильно. Человек в белом пальто вечно указывает им на это пальцем свысока. Праведность в нем напоминает назревший фурункул, который периодически брызгает в окружающих упреками, презрением, обесцениванием, сарказмом, сетованиями и претензиями. Он искренне уверен, что этот гной — вселенская истина. Любимая его фраза: «Сейчас вы… (защищаете или переживаете …) А где вы были, когда?… (дальше очередная беда мира)». Бед мира хватит на бесконечное количество упреков.
PS: Да, виновата у него всегда жертва. Не упыри, выдающие себя за власть и справедливость, не насильники и не бандиты. Они злодеи, что с них взять, для них злодейство — норма. Другое дело жертва — она же должна быть на сто процентов хорошей, иначе ее защищать приличный человек в белом пальто не будет. Собственно, он ничего не делает, чтобы кого-то защитить: он слишком праведен для этого и слишком занят своими упреками.
И петиций люди в белом пальто тоже никогда не подписывают — петиции — туфта, и там написано недостаточно правильно и убедительно про недостаточно совершенных людей.
2 октября 2017
Из ЖЖ Ольги Арефьевой
Сексуально свободный человек обнимает потому, что хочет обнимать — и знает, что его партнер здесь и сейчас встречно хочет того же.
ССЧ не действует из насилия, выгоды, принуждения, власти, ненависти, зависти, мести, жадности, голода, страха, самоутверждения — из любой несексуальной причины.
Именно поэтому ССЧ не будет держать себя в искусственных, сковывающих, лживых и тупиковых отношениях из одного только долга или боязни осуждения обществом. Его «да» — это да, его «нет» — это нет. «Раньше да, а теперь, увы, нет» — тоже возможны и не являются предметом торга, манипуляции или способом порабощения хоть себя, хоть другого. ССЧ предпочитает смотреть в глаза тому, что есть, и вовремя реагировать на изменения в столь важной и основополагающей сфере, как секс. Закрывание глаз на очевидное, заметание под ковер и замалчивание проблем — худший способ общения с человеком, которого ты уважаешь и любишь, или любил раньше. Впрочем, любви мало свойственно прошедшее время: отношения могут исчерпаться или перейти в другую фазу, но теплое и благодарное, а также уважительное отношение непременно остается, если связь является истинной (а других ССЧ не держит). (далее…)
Большинство своих стихов я не особо публикую. Они складываются в загашник в ожидании того, что я когда-то напишу песню. И периодически я это делаю. На концерте в Ящике была пачка новых песен. В виде песни уже больше шансов, что стих заживет долгой жизнью. Но иногда, очень редко, я просто печатаю одностишие или лимерик, белый стих или что-то из нового.
Стоит мне опубликовать хоть что-то рифмованное, первая же реакция — начинают сыпаться в комменты и в личку стихи. Думаю, логика примерно такая: ну вот пишет художник картины, давай ему под дверь своих картин наставим. Он же любит изобразительное искусство — пусть порадуется. Художник, конечно, страшно рад. Особенно, тому, что 99 процентов того, что наставили, — кривоватая мазня, а 1 процент — ну такая середнячковая. Он же не занят ничем более важным, ну разве что своими картинами и замыслами.
Но стоит не выдержать и сказать: тут вот криво и вообще некрасиво — смертельная обида. Вот сейчас один в личке устроил натуральную истерику с отсылками к духовным учителям, которых я уважаю, а сама, негодяйка, наступаю на горло чужой песне. Другой в комментах полил ядом и, кажется, я приобрела внимательного врага. Потому что я ответила вместо восхищения какими-то мелкими замечаниями. (далее…)
Буквально за обозримое время в 2-3 поколения наблюдаем, как радикально сменились довольно основополагающие и общепринятые жизненные истины.
1. Толстый человек — это хорошо, это здоровье, худой — худо, плохо. Раздобрел = приобрел добро. Похудел = поплохел.
2. Хлеб — всему голова. Ешь с хлебом.
(Сейчас общепризнано, что хлеб вреден. И даже если употреблять его как лакомство, смешивать его с другой едой крайне нежелательно. Уж если есть, то отдельно.)
3. Спать надо как можно меньше. Лентяй, лежебока, засоня — плохой человек. Бди, бодрствуй, кто рано встает — тому бог дает. Спать стыдно.
(Сейчас, напротив, абсолютная необходимость сна и важность процессов, происходящих во сне уже очевидна всем. Мой фитнес-браслет хвалит и награждает меня виртуальными вымпелами не только за пройденные шаги, но и за проспанные часы.)
4. Женщина должна быть обязательно замужем, а мужчина женат. Бобыль, холостяк, старая дева — несчастные люди и в некотором роде ущербные. Ими быть стыдно. Бездетность — позор и лишенность. (далее…)
Давайте поговорим о темной стороне любви.
Когда вы просто нравитесь человеку — он для вас может выглядеть интересным, блестящим, остроумным и уверенным.
Но когда он в вас влюблен по-настоящему, он больше всего похож на овцу. Если вы влюблены по-настоящему, вы тоже похожи на овцу.
А что овца? Ее можно стричь, пинать, использовать. Ее можно делать вещью. (далее…)
Если музыкант играет, танцор танцует и чтец читает стихи — никуда не двигаясь (не ходя по вагонам, например), но поставив коробочку — это не попрошайничество. Это возможность добровольного донейшена, благодарности и поддержки для искусства. На мой взгляд, попрошайничество — активные действия, направленные на выпрашивание денег (юристы, поправьте или подтвердите). Вот если музыканты играют (как правило, почему-то именно в этих случаях — хреново), а вокруг бегает девочка со шляпой, пристающая ко всем, кто мимо идет и вообще часто не слушает, со словами «помогите музыкантам!» — это попрошайничество. А выступать и поставить коробочку — нормальная игра по вполне цивилизованным правилам, тем более — игра на арт-улице, где это принято и происходит десятилетиями. Это отличный способ взаимодействия слушателя и зрителя. Тем более, для начинающего артиста важна обратная связь. Хоть в виде нескольких монет. Не бойтесь, завистники, так никто не озолотится! Но зато начинающий артист почувствует успех и интерес публики к своему искусству. Это живая ситуация, а не гаммы в четырех стенах пилить.
27 мая 2017
Из ЖЖ Ольги Арефьевой
Позавчера у одной френдессы была ссылка на феерическую дискуссию. Женщина застенчиво спрашивала у известной блогерши, что делать, если муж ее ежедневно насилует. И та дала ей большой развернутый совет — подчиняться и радоваться. И опубликовала. Все аплодируют и поддерживают. Почему же у меня остался премерзкий осадок, как будто накормили чем-то не тем? Когда я прочитала этот пост, у меня два дня кипело. От комментов — особенно. Поддерживающая аудитория получила от автора поста мнимую индульгенцию, позволяющую продолжать в том же духе. А бедные жертвы получили сигнал: «Заткнись и улыбайся, общество тебе не поможет. Твоя беда — не беда, а нормальное положение. Все так живут». (далее…)
Мы тут недавно дискутировали на страничке — что такое доброта и безжалостность. Доброта — не равно добро, безжалостность — не равно зло. Хирург безжалостен, когда режет пациента, но он это делает ради добра. Майк из доброты выпивал с кем попало, и это — натуральное зло для него и мира. А то, что какой-то потенциальный собутыльник не почешет об артиста свое эго — это безжалостность, но это в масштабе и перспективе — правильно. Правда, отказать можно мягко и резко, тут вопрос в нюансах. Но в общем и в целом «дерево суди по плодам». (далее…)
Дверь цдх-шной гримерки, полной людей, вынимающих инструменты, развешивающих костюмы и разбирающих программки, открылось.
— Ольга, тут к тебе кто-то рвется! — раздался голос, и в проеме появилась сначала раскрытая папка с какими-то бумагами, затем увешанный медалями энергичный дед, держащий папку как таран. С одним недокрашенным глазом я встала навстречу в недоумении.
Не давая никому опомниться, дед принялся совать мне свою папку, скороговоркой перечисляя свои регалии. В папке были какие-то почетные грамоты и пожелтевшие вырезки из малоизвестных газет. (далее…)
В поездках, а также просто когда голова свободна, играю в названия групп. Ну придумываю несуществующие группы и представляю, в каком стиле они играют, как альбомы могут называться.
И вот побочный результат.
Рассуждали тут, что есть удачные названия групп, а есть никакие. Группа с никаким названием тоже может стать успешной: название – не единственный фактор.
И все же как многие белесые и ватные сочетания скучны.
Но нет точного правила, какое название хорошее. Должно быть попадание в смысл, образ того, что группа делает, звучность и броскость, тогда начинает все работать вместе.
(далее…)Пишут, что 20 лет назад я была веселой и доброй, а сейчас у меня закидоны.
Не была я веселой. И, тем, более, доброй. В этом смысле у меня не так уж многое изменилось.
Напротив, я сейчас стала куда легче и проще для окружающих за счет того, что лучше научилась взаимодействовать со внутренней грустью. А внешне несколько добрее я стала по причине того, что быстрее вычисляю вперед людей. И есть те, кто мне сразу симпатичны, ну или кого я в итоге не против (добровольно) поддержать или пожалеть. И я с ними общаюсь куда открытее и доверчивее, чем раньше бы это делала. В юности я вообще от людей шарахалась, если они начинали подходить слишком настойчиво-быстро и чего-то от меня хотеть. (далее…)
