Моя фантазия.

Холодно. Золотая осень. Согреваюсь мыслями о тебе, моя милая. Подогреваюсь твоим пением и пластикой твоего тела из моих апрельских воспоминаний пяти с половиной летней давности, тогда, когда ты пела на сцене ЦДХ: » Я так больше не могу, заверни меня в фольгу …». Вспоминаю, как ты пронзительно-сердечно откровенно пела и направилась к краю сцены, подтягивая к себе шнур микрофона, а он (этот шнур) был не готов к такому от тебя переходу, и не пускал тебя ко мне, и ты вынуждена была опуститься к нему на колени, и, когда шнур чуть сдался, ты приблизилась к краю сцены, и, находясь напротив меня, ты пела, обнимая микрофон, прогибаясь, ползая в изнеможении. А я, как тот седой фотограф, что бегал вокруг тебя, и фотографировал каждый твой изгиб руки, я «censored» тебя глазами, и каждая твоя нота была мне пулей в сердце. Хотелось, пролететь все ряды над головами впереди сидящих, взять тебя в свои крепкие объятия и не дать тебе умереть, но тогда бы ты уже не допела эту песню, а боль в сердце моём от твоего исполнения песни была так приятна. Казалось, мы умирали вместе, или, мы жили вместе здесь и сейчас, каждый через свою боль чувствуя, что ещё живы, и нужны друг другу. Пусть то моя иллюзия, пусть то моя фантазия, пусть то мои грёзы лишь, где ты со сцены в глаза мне глядишь, да, не только я из зала на тебя смотрю, и не только я твои песни пою, пусть, но согреваюсь любовью к тебе, моя милая. Всегда у твоих ног!

некий Т. (Москва)