Как Пришелец на Арефьеву ходил, и что из этого вышло.
Пришелец, как подлинный покровитель изящных искусств, следил за новыми веяньми в музыкальном исполнительстве и новыми трансформациями старых исполнителей.
Однажды он, по обыкновению окружив себя красотой, в виде приятного для созерцания и общения дамского общества, пошел на концерт Ольги Арефьевой в ЦДХ. А накануне Пришелец сдал заказ, получил за него баблосы и дико не выспался, так что настроение было смешанное.
Будучи знаком с Олиными песенками по 1-му мр-3 альбому (мр-3, ежели не знает кто — это такой ознакомительный формат, но не слушательный, не-а), Пришелец сам время от времени возвращался к ним, и друзьям давал послушать, — психологам, там, монахам, — ну, друзья, — они какие уж есть…
И всем Олины песенки нравились.
Так вот. В этот день Арефьева играла-пела-танцевала с акустическим «Ковчегом» и группой изобразительно-декоративной пластики «Калимба».
Первая часть была вполне традиционно акустически-роковой (гитара, клавиши, виолончель, перкуссия). Песенки из Олиных архивов, как известных Пришельцу, так и не слышанные еще. Честные песенки. Сильный открытый голос. Очень свободная пластика, при том, что фигура у барышни, прямо скажем, не модельная, — но это, почему-то производит хорошее впечатление, — не стесняется человек своего тела и, при этом, без пошлости. Многократная смена платьев, — для каждого следующего блока песенок, — что несет определенную смысловую нагрузку. Ну и, как водится, сценический дым, ветер, дующей из трубы такой специальной в Олино лицо, — типа: «я – ведьма», или нет: «я – прорицательница», ага.
Звук, надо сказать, был на «троечку» — банально не отстроен аппарат, — но, при этом, мощный эмоциональный заряд выступления и, опять-таки, честная подача.
А вот вторую часть Арефьева решила сделать типа комедии del’Arte, только, как у нас водится, модернистской. Нечто среднее между музыкально-пластической инсталляцией и средневековым балаганом.
Костючики то под Коломбину, то под ангела, ага, а грим при этом — под Пьеро. Ну и, подо все под это паясничащие на сцене «калимбы».
В общем, почти всю вторую часть Пришельца плющило.
Не говоря уже о том, что петь латинские сакраментальные тексты «открытым» ртом и грудью — это, млять, моветон!
Надо сказать, что воочию Пришелец видел Арефьеву впервые, воспринимал ее непосредственно и непредвзято и, в конце-концов, решил: любопытно, но не моё, не-а. Несмотря на то, что отдельные биографические пласты Пришельца и Ольги, судя по всему, схожи весьма.