Этот шарабан не остановить
Какая будет первая фраза? Какая последняя? Что будет между? И будет ли это между? Вопросы возникают спонтанно. И так же спонтанно гаснут. В начале было слово? Не уверена. Там, где должен был быть роман, ставим точку. А можно и наоборот. Поставить её спереди. И писать что-нибудь до бесконечности, думая, что в этом есть хоть какой-нибудь смысл.
В начале другое. Оно не было. Оно есть. И от него не убежишь. В моей памяти много сундуков. Да и не моя эта память. Генетическая. Обычно на ум приходят образы дверей. Ты открываешь их по очереди, и, как любопытная Алиса, оказываешься где-то не здесь. А вчера было вот так. Горизонтально. Хотя, возможно, сработали принципы другой реальности. Не параллельный, а перпендикулярный мир.
Кругом сундуки-колодцы. Их долго, из века в век, расставляли мои предки. Нет, это не откровения детей подземелья. Здесь нет никакого мрака. Это колодец-дверь. Мимо неё можно пройти. Не заметить. И не нырнуть. Но не хочу.
Этот поставила прабабка в энном колене, в которую влюбился наполеоновский солдат. Тот другой — от прапрадеда еврея, укравшего невесту из-под венца. Еще один пращур воровал коней, хоть и не был цыганом. Он бы нашел общий язык с прабабкой, яицкой казачкой, но они разминулись во времени. Однако все они сошлись во мне. И разом заговорили. По моим сундукам пронеслись ураганом, вскрывая их по очереди. Эдакий гоп со смыком., который воистину удался.
Нет, я, конечно, предполагала нечто подобное, когда шла вчера на концерт Шансон-Ковчега в ЦДХ. Но одно дело предполагать, а другое пережить на практике. Всё вертится, а-а-а… И крутится, кстати, тоже. Такая волжская удаль безумная. Вот откуда это в голосе? Явно не обошлось без сундука какой-то прабабки. Но это я так, иронизирую.
Хотя иронии места тоже хватало. Песни, они ведь очень разные. Здесь и покойники бегают, и виолончелисты поют. Да и мои бабки пританцовывают, платочками машут. Картинки в голове меняются с бешенной скоростью. Перемешиваются, разлетаются. А ты уже в другом мире, своем и не своем одновременно. И опять летишь куда-то в безумном вихре, понимая только одно — этот шарабан не остановить. И ты уже запрыгнул.
«Шансон-Ковчег в Центральном доме художника, Москва. 22.03.19»