О музыкантах. Причина успеха.
Я бывал на сотнях концертов самых разных исполнителей. Концертах удачных и не удачных, проходных, незначительных и эпохальных. Были блестящие шоу талантливых музыкантов, были и вызывающие жалость выступления отдельных ужасных групп. Но один концерт запомнился мне больше всего. По простоте воздействия на публику его можно признать, как минимум, выдающимся.
Середина 90-х годов прошлого века. Времена смешные и интересные. В центре Москвы в помещении то ли актового зала какой-то школы, то ли маленького кинотеатра проходил большой сборный концерт рок-групп. Подавляющее большинство из них никому сейчас неизвестно. Хотя, может быть, кто-нибудь из людей, бывших там, в качестве зрителей или игравших там, вспомнит о составе исполнителей этого концерта.
Хедлайнером фестиваля была уже известная тогда Ольга Арефьева со своим очередным «Ковчегом».
На протяжении нескольких часов молодые и не очень коллективы поражали довольно многочисленную лохматую публику своими нетленными шедеврами. Публика накачивалась бутылочным пивом. Над толпой витал сладковатый дымок марихуаны. Короче говоря, царила непринужденная и располагающая к прослушиванию живой музыки атмосфера
И вот, наконец, подошла очередь группы Ольги Арефьевой. Предыдущий коллектив собирал инструменты, сматывал шнуры. На сцену вышел длинноволосый бородатый гитарист и не спеша начал подключаться. Зрители с бестолковостью пингвинов курсировали по залу и холлу. Нужно помнить, что в то время клубов в современном их понимании было очень мало и отвлечься на телеящик или еду за столиками, как сейчас сделал бы каждый посетитель подобных мероприятий, было попросту невозможно из-за отсутствия голубых экранов и столовки.
Время шло. Музыканты отыгравшей группы исчезли. Но на сцене никто кроме гитариста так и не появился. Он задумчиво сидел у барабанов в глубине полутемного пространства и настраивал инструмент, непрерывно пережевывая баббл-гам.
Минут через пять идиллию нарушил один из организаторов фестиваля. Он, будучи, как и подавляющее большинство публики и музыкантов навеселе, запинаясь, объявил, что Арефьева задерживается, и придется подождать. Среди публики послышался недовольный ропот. Медленно тянулась минута за минутой. Арефьевой не было. Организаторы волновались.
Кто-то из них подошел к гитаристу и о чем-то спросил. Гитарист пожал плечами, поморщился, потом улыбнулся и кивнул. Немедленно на сцене появился раскладной стул и два микрофона на стойках.
Гитарист с совершенно спокойным выражением лица, не переставая жевать, вытащил откуда-то обыкновенную акустическую гитару, сел на принесенный стул, наклонил стойку поближе к гитаре и, не задумываясь о звуке, о том слышит ли его кто то, меланхолично с ухмылкой сказал в вокальный микрофон:
— Я тут поиграю немного.
И вдруг куда-то вверх и влево выплюнул жевательную резинку. По причудливой траектории резинка отлетела к стене метрах в пяти от центра сцены. Гитарист надел на указательный палец левой руки баттл-нек и уже уверенно и даже развязно произнес:
— Значит… Поехали…
И заиграл.
Это были блюзовые стандарты. Гитарист не пытался показать волшебную технику, чем грешат подавляющее количество его коллег. Он без длиннот и даже без всяких намеков на соло лупил 3 аккорда и пел. И тут произошла странная и непонятная для многих вещь. Даже я, скептически относящийся к исполнению дельта-блюза любыми музыкантами кроме американских негров с Миссисипи, почувствовал это. Через 2-3 минуты в зале вдруг стало жарко. Я запомнил: именно сначала стало жарко, а потом в зал стал подходить народ. Гитарист без объяснений и отступлений просто объявлял название следующей песни и пропевал 3-4 ее куплета. Воздух в зале как будто загустел. Сцена, окутанная клубами сигаретного дыма, была центром бешеного излучения.
Через 10 минут зал был заполнен под завязку. В первых рядах среди зрителей наблюдалась легкая паника, в последних — какие-то девушки непрерывно визжали. Хиппи с блестящими глазами бегал по залу, постоянно указывая всем на сцену, как будто кроме него никто не видел, что происходит.
Гитарист пел без остановки. 8, 9, 10 песен. Нахальная улыбка. Голос с хрипотцой. Было отчетливо слышно все слова. И даже для меня не очень хорошо владеющего английским языком все было понятно.
Вдруг на сцене появились люди. Спешно расчехлявшие инструменты. Кто-то похлопал гитариста по плечу. Тот улыбнулся, взял последний аккорд и отошел к барабанам в глубину сцены.
Зал взревел. И ревел все время, пока группа спешно подключалась.
Вышла Арефьева. Ей уже не нужно было делать ничего. Лишь бы не быть тише зала. Она пела про войну и про что-то еще. Но это уже было не важно.
Гитарист с той же ухмылкой хитро смотрел в зал из глубины сцены и как ни в чем не бывало перебирал струны. И это тоже было уже не важно.
Я часто вспоминаю этот случай. И задумываюсь о причине бешеного успеха этого музыканта в тот вечер. И чем больше я обо всем этом думаю, тем крепче моя уверенность — все дело в жевательной резинке. Если бы ее у него не было, или если бы он выплюнул ее по-другому – ничего бы не получилось.
— Значит… Поехали…
- ответ О.А. — Все очень интересно, одно непонятно — я такого случая в своей жизни не помню, с головой и памятью у меня нормально.
и никто из моих музыкантов никогда не жевал резинку.
и на концерты я не опаздываю, напротив, мы на площадке обычно бываем за 3-4 часа до начала, так что и опоздай я как угодно сильно, все равно опоздаю лишь на настройку.
в общем, история хороша, но, похоже, произошла лишь в уме автора с собирательным персонажем, по случайности получившим мое имя.