А роза упала на лапу Азора, или отчет о концерте Арефьевой.
Мысли в моей голове отказываются ходить стройными рядами — тем более, когда речь идет о такой эмоциональной встряске, как Арефьева.
Итак, Ольга наконец-то добралась и до Петербурга. Вчера пела (пела? масштаб действия в слово «петь» не вмещается) .
Зал был еще закрыт и пришлось торчать в баре. Потом народ как-то плавно перетек ожидать на лестницу (зал на втором этаже); никто не шумел — люди или молчали, или в полголоса переговаривались как будто готовились к некоему особому действу. Я тоже готовилась и всячески волновалась, беспрерывно теребила и поправляла листики у розы (которая надо заметить весь день привлекала внимание окружающих и даже в лестничной полутьме не осталась незамеченной). Я с нетерпением поглядывала на закрытую дверь; честно признаюсь — после первого концерта я стала Ольгу даже немного побаиваться. Я не знаю как принято вести себя на концертах Арефьевой — а у поклонников любого артиста, мне кажется, вырабатываются свои гласные и негласные правила поведения. В тот раз была акустика — зал с сидячими местами; чувственная, но в тоже время строгая, Ольга казалась недосягаемой и притягательной — как звезда. В сумме с трепетным к ней отношением Савы, которая была моим основным источником информации, это и вызвало мои (напрасные) волнения.
Забегая вперед, скажу, что вчерашняя электрика оказалась не менее чувственной, но более свободной, так что все страхи быстро рассеялись.
Наконец у выхода на сцену (прямо из гримерки) я увидела Ольгу, повязывающую перед зеркалом ленточку на лямку майки. Затем она снова скрылась где-то в недрах, но зато на сцену вышли музыканты. Петя был очень сосредоточенным. Он заиграл что-то невообразимо красивое — по спине забегали мурашищи. Наконец вышла Ольга — в черных широких штанах с повязаной поверх недоюбкой, легкой маечке (которую она первое время постоянно одергивала) и в красных очках (привет, Жанна). В то же мгновение мои «земные» волнения вдруг куда-то испарились и меня всю заполнило ощущение прикосновения к какому-то таинству.
В этот раз была программа — «Авиатор» — много новых песен, но и старые тоже были. В случае Арефьевой все неопубликованные песни можно считать новыми — пишет и публикует она их с завидной частотой в отличие от некоторых. Я разглядывала Ольгу (а делать это можно бесконечно) и заодно вспомнила ее мнение о фотографировании на концертах — она совершенно против, потому что ей мешает. Она пела где-то в себе и казалось, что не замечает происходящего вокруг. Примерно пятой по счету она объявила новую песню «Саван». Через 10 секунд после начала я потеряла голову и для меня началась самая трепетная и чувственная часть концерта.
Потом еще что-то незапомнившееся, но прекрасное. Я все порывалась подарить свою розу. Потом была песня «Снег». Совсем не запомнила текст конечно же, но все же частично уловила и песня меня довела до дрожи в коленях… После этой песни как раз подвернулся момент и я протянула Ольге розу. Пока она подходила, на ее лице отобразилось что-то вроде «оооо, цветы! надо же». Потом она ее взяла и… видимо ощутив что-то не ожидаемое, принялась разглядывать. Вот тут настал для меня удивительный момент, потому что обычно люди аккуратно смотрят сверху и наклоняют голову… а Ольга розу перевернула и почему-то начала разглядывать снизу. Я почти завидую людям с подобной непосредственностью и с таким мышлением. Потом она подошла к микрофону и сказала: «Представляете, здесь КАЖДЫЙ лепесток сделан из бисера! Большое спасибо!» И уже началась следующая песня. Это был «Оборотень»… Безумно люблю эту песню… И я очень рада, что она была следующей. Понравилась песня «Авиатор» (в основном благодаря танцу). Был «Белый цветок» (музыку Петр Акимов написал, о чем было отдельно объявлено), который мне очень понравился еще на первом концерте. «Контролеры» свели меня с ума показанным Ольгой образом — именно такие они и есть, один в один! Даже будто и не Ольга это была, а вовсе они сами — настолько точно она показала и настолько была не похожа на себя предшествующую (и последующую). Самой последней была песня, где она взяла розу и танцевала с ней. Мне очень нравится как она танцует — это что-то такое невообразимое и это такая же неотъемлемая часть песни, как собственно голос, например, или инструменты. К середине песни я немного забеспокоилась о сохранности моего творения, а к концу подумала, что это не так уж важно (хотя бедную розу потрепало изрядно, но вроде поправимо). Весь концерт длился 2,5 часа или даже чуть больше, но мне не показалось, что было много. Я бы еще послушала. Хотя на выходе оказалось, что я все же очень устала.
Ольга очень интересно строит свои выступления (полагаю, что все): сначала она сбивает вас с ног и показывает, что все, чем вы жили до этого, совершенно ничего не стоит, а потом подает руку, помогает подняться и предлагает на выбор — вернуться к прошлым мыслям или пойти в новом направлении; независимо от выбора будущее видится радужно. На самом деле это безумие в чистом виде и в лучшем из смыслов.
У Ольги на концерте оказываешься без_ума — на новом уровне, выше прежнего… практически на уровне подсознания.
И еще немного обо мне. Когда-то давно я была такой, какой хочу быть теперь.
Я хотела ТАК танцевать, я испытывала ТАКИЕ эмоции и много чего еще ТАКОГО. Потом что-то случилось и я стала этого бояться.
Попадись мне Ольга (и многое другое) раньше, я бы не поняла — как не понимают 99% людей вокруг меня. Сейчас я смотрю на нее и буквально в каждом слове, каждом движении вижу то, чего я хотела много лет назад.
Я хотела бы еще прокомментировать частое повторение слов «таинство» и «действо». Все происходящее на сцене можно описать именно этими словами — ни «пение», ни даже «музыка» сюда совсем не подходят. Это гораздо большее.
Я совершенно убеждена, что надо обязательно побывать на Ольгином выступлении всем открытым людям! Ее танцы идут изнутри — это не повторение заученных движений для зрителей, это просто желание танцевать. Она поет не только голосом — каждая мышца лица, каждая мышца тела служит для выражения эмоций и участвует в создании каких-то особенных, чисто арефьевских интонаций. Она беспредельно честна и откровенна со зрителями. И при этом, через выражение себя, она как бы наблюдает буквально за каждым зрителем, за реакцией — как ученый наблюдает за своими опытами.
Говорят, что она эпатажна. Я привыкла считать эпатаж игрой. А Ольга просто так живет. Вот так, и никак иначе.
Еще не написала, что мне хотелось стоять совсем рядом, чтобы видеть каждое движение мышц лица, и одновременно далеко, чтобы видеть все движения тела — вблизи разом получается смотреть только на отдельные части и почти невозможно воспринимать все происходящее как целое.
Ольга безудержна и свободна в своем творчестве, для нее нет рамок и она щедро делится со всеми желающими. За это я ее и люблю. Так дОлжно.