Сам летчик, и сам самолет.
Довелось сегодня испытать очень смешанные чувства… Посему, привычная к чувствам однозначным, весь день пребываю в попытках все же приписать эти чувства к какому-то определенному берегу. Вот так сложно для себя самой и витиевато изъясняюсь сегодня.
В эти минуты в Питере идет концерт Ольги Арефьевой. А я дома сижу. Потому что морально оказалась не готова, обнаружив афишу буквально за день до концерта. Зато наконец удосужилась послушать новый альбом. Собственно, и вызвавший такую бурю эмоций. Увидев афишу, подумала о том, что любовь моя к Арефьевой из разряда привычек – на прямой вопрос в лоб отвечу, с пылом-с жаром: да, конечно, обожаю, а как же! Чем же на деле выражается эта любовь – непонятно. Ни дисков, ни концертов, ни просто записей в плеере. Не слежу на новостями, да и большей части песен просто не знаю. Только память…Спасибо Интернету – случайно прочитала про новый альбом, и вдруг екнуло: надо!
Из всеобщего осеннего обострения со всеми этими альбомами-книгами-листьями-ощущениями-звуками-голосами выплыло НЕЧТО, чему не могу дать названия. Название дали другие – АВИАТОР. Весь день вслушиваюсь – и не могу понять – что это? Не музыка, нет. Если бы меня спросили, я бы дала этому другое название. АСИММЕТРИЯ, к примеру. И все встало бы на свои места. Потому что альбом этот – и есть асимметрия. Между звуком и буквой, между голосом и музыкой, между смыслом и силой, между песней и… песней. А так – есть ощущение неправильно собранного конструктора: что будет, если, к примеру, из деталей ракеты собрать телевизор? Очень странное чувство – каждая деталь по отдельности – дрожь в коленках и глаза в пол – чтоб никто не заметил… А все вместе – раздражение и, пожалуй, жалость. Альбом весь в гитарных грубых шрамах (это я говорю, человек для которого хорошая гитара – это жесткая гитара, и чем жестче, тем лучше – бей меня, бей, если хочешь любви). Таким стихам нужен ветер, дождь, стрекот стрекозиных крыльев, шаманский бубен, тиканье часов, телефонные гудки… Ля-ля-ля. Ля-ля-ля. Все это есть, но безжалостно сметается в угол с поистине кишовским угаром. Причем, опять же, музыка, взятая отдельно – прекрасна! И гитары прекрасны, и все остальное. Только «жаль, что все их песни на те же аккорды». Какая ирония!
И что мне делать со всем этим?
Разделю асимметрично – себе оставлю невыносимо прекрасного Авиатора и просто невыносимую Асимметрию, Птичку – за невозможной красоты музыку, Начинай – за гармонию, несмотря на гитарные запилы. Страждущим отдаю Вавилон, за ощущение, что ничего не изменилось за все эти годы, Ефросинью… не знаю за что, за «кольца на пальцах ног, серьги вдев в пупок» — после Чуковского все, что было сказано на эту тему выглядит пошло и затасканно, Длинную – за то, что никак не могу запомнить, что это за песня, Сансару – за невнятность, за то, что никак не могу ее дослушать до конца, Голема – за какое-то неуловимое, но стойкое ощущение, что что-то здесь не так.
Семь с половиной – забываю вообще, за бардовость, которую не выношу и отдельно – за тему театра, так нечаянно пересекшуюся с Театром Демона (вообще все так пересекается в последнее время, что воздух кажется необычайно густым и вкусным).
Саван завис в воздухе… Посмотрим, может, приживется.